— То есть как сбежать? — спросила Алисия.
— Вам знакомо слово «депортация»? Или слова «международный инцидент»? Ее выслали из страны.
— Что? Этого не может быть!
— Правильно! — воскликнул он, рассмеявшись. — Просто она с нами больше не работает. Потеряла свой дар. Нам на нее жаловались. — Он пожал костлявыми плечами. — Нам пришлось ее отпустить.
Алисия нахмурилась.
— Роксане не нравилось делить кабинет со студией татуировок, правда?
— Для нее это было отвратительно. Отвратительно. Как и та часть на вывеске, что говорит о предсказаниях, из-за которой мы выглядели как забегаловка. Знаете, Роксана с ее эстетическими вкусами… Она ведь читает энергии, а не предсказывает по заказу.
— Так она ушла, чтобы открыть собственное заведение, или уехала из Нидерландов?
— Чтобы открыть, конечно. Это же Роксана. Она решила основать свой маленький дуэт. Со всевозможной эстетикой. И работает теперь в собственном доме, живет на отшибе и никаких вывесок не использует. — Он особо подчеркнул слово «никаких». Затем парень понизил голос, нахмурился и добавил: — Вот вы мне и скажите, что это означает.
— Думаю, они уже готовы к возвращению в Англию, — произнесла я, чувствуя странное желание оправдать исчезновение Роксаны с амстердамской сцены.
— Ну, им и вправду лучше переехать. С такой-то доченькой… Роксане нужно вытащить ее отсюда как можно скорее.
Алисия нервно сглотнула.
— Кого, Ди?
Парень вытянул губы трубочкой и беззвучно присвистнул, закатив глаза. Закончив пантомиму, он щелкнул пальцами, чтобы привлечь наше внимание, и принял нормальный вид.
— Я нарисую вам карту.
— У меня есть одна, — сказала Алисия, подходя к нему поближе и раскладывая карту города на стойке.
— По этой карте вы ее не найдете, — ухмыльнувшись, заявил он. — Роксана, как обычно, живет в собственном мире.
У него ушло минут десять на то, чтобы закончить набросок нашего будущего пути и пририсовать все опознавательные знаки — деревья, ветряные мельницы и бродящих на поворотах коров. Ни одного названия улицы он не написал, но, судя по его карте, Роксана жила всего в трех милях от города. Как мы сможем заблудиться?
— А как я должна объяснить это таксисту? — спросила Алисия, изучая творение «кактуса». — Сказать: «Поверните за третьей плакучей ивой, которая растет за ветряной мельницей на другой стороне канала Киркестраат»?
— Таксисту? Это же велосипедная карта. Я понятия не имею, как туда ехать на машине, — состроив гримасу, сказал парень. — Хотите ехать на машине, купите себе настоящую карту.
— А-ага, спасибо, — неуверенно произнесла Алисия, складывая листок бумаги и пряча его в карман.
— Передайте ей, что Гай сказал: «Тебе не стоит надевать сегодня вечером это платье»! — крикнул он нам вслед. — Обязательно передайте!
Гай нарисовал хорошую карту. Мы давили на педали прокатных велосипедов, проезжая под дождем мимо зарослей тюльпанов и полей, на которых медленно вращали крыльями ветряные мельницы. Десять градусов тепла и холодные капли дождя на лице заставили меня почувствовать себя легкой и чистой.
— А ведь если вспомнить песню Полис… — начала Алисия, высунув нос из-под глубокого капюшона своего черного пончо. — Он назвал мою тетю шлюхой?
— А может, ему просто нравится песня «Роксана», — сказала я, отворачиваясь от нее, чтобы не засмеяться над теми нарядами, что мы взяли напрокат на велосипедной площадке. Мне было очень смешно, когда я увидела, что пончо здесь сдают напрокат, как костюмы на лыжном курорте.
— А почему он вел себя так, словно Ди слетела с катушек? — продолжила Алисия.
— Думаю, что скоро мы это выясним, — ответила я. Мы приближались к небольшому коттеджу, из трубы которого шел дым, а на переднем дворе паслись коровы.
— Ну как я им скажу про дядю Гейба? — выдавила Алисия после паузы.
Я крутила педали, думая о том, как бы смягчить плохую новость. Алисия молчала, и мы постепенно приближались к тому месту, где нас ждали родственники погибшего. Я не знала Гейба и Роксану. Все, что мне было известно, — это слова Алисии о том, как они любили, страдали и расстались. Однако мои мысли внезапно растворились в дожде, ветре и крутящихся педалях. Впервые за долгое время я отстранилась от плохих новостей. Да и от себя самой. Но я не могла сказать этого Алисии, которая все еще посматривала на меня в ожидании совета.
— А может, они уже знают, — предположила я, поскольку ничего больше в голову не приходило. — В конце концов, Роксана же медиум.
— Ага, это она так говорит, — вздохнула Алисия.