— Почему? — наконец подала я голос.
— Потому что Тема с трех часов на сорбентах, — хмыкает ничуть не сочувственно.
— Больше никогда не буду пить, — простонала я и уронила голову на руки, но пришлось подниматься, потому что принесли заказ.
— У вас есть какой-нибудь супчик пожирнее? — спросил он у официанта, оценив мой умирающий вид и после кивка велел, — Тащи.
— Зачем? — не стала я скрывать свое любопытство.
— Затем что вот это, — он указал на мои воздушные пироженки творожные, — Фигня, — подвинул к себе чашку с кофе и с умным видом продолжил вещать, — А от супчика, да понаваристей тебя быстренько отпустит.
— Кстати, — вдруг припоминаю что-то смутно, — Как они вообще до дома добрались?
— Никак, — широко ухмыляется и поясняет, — Они смогли добраться только до отеля на соседней улице.
— И не боятся слухов? — изгибаю бровь и отправляю в рот целую ложку с горкой воздушного крема.
— А их там уже в лицо знают, — фыркнул он и отодвинул мою чашку с фруктовым чаем, когда на стол опустили тарелку с супом, — Пока все не съешь, из-за стола не встанешь.
— Ты слишком хороший, чтобы так надо мной издеваться, — жалобно протянула я.
— Кстати, — он подозрительно меня оглядел и заговорщицки поддавшись ближе, уточнил, — Откуда ты умеешь так танцевать?
— Ходила в детстве на танцы, — пожимаю плечами, — А что?
— Ты еще спрашиваешь? — удивляется он, — Это было нечто… Я едва из штанов не выпрыгнул.
— Я заметила, — хмыкаю, — Неспроста же ты потащил меня после танцев в туалет.
Краснею, припоминая темные изрисованные стены, приглушенную музыку и просто обжигающе-быстрые движения. Я едва стояла на ногах, но мне было очень хорошо, хоть в памяти большая часть времени и смазана.
— Прости, — ничуть не смущенно и пристыженно пробормотал Сергей и широко улыбнулся.
— Не вижу в ваших глазах раскаяния, сударь, — заметила я, выбирая из супа яркие кусочки моркови.
— Вы правы, сударыня, — проговорил он, — Но я готов возместить убытки, как насчет “Я тебя люблю”?
Я забыла, как дышать. Как рыбка, открывая и закрывая рот, не зная, что сказать. Он насмешливо смотрел мне в глаза и ждал хоть какую-то реакцию. А я просто непозволительно долго тупила.
— Ты уже сказала мне это один раз, — напомнил он, — И даже осталась в живых, — добавил он насмешливо.
— Да, но я не хочу, чтобы ты…, — я запинаюсь от того, что мой телефон елозит по столу от вибрации и бросив взгляд на экран я стремительно теряю дар речи.
— Что такое? — обеспокоенно спрашивает он, когда я беру телефон в руку и не веряще вчитываюсь в текст.
— Отец умер…
***
Я сидела на кресле, подобрав под себя ноги. Прошло три дня, с тех пор как я узнала, что отца не стало. Сегодня его похороны, а я не могу заставить себя встать и сделать хоть что-то. Впрочем, даже если бы я могла, вряд ли бы явилась на это сборище лицемеров. Похороны взяла на себя мать. Это она отправила смс, это она позвонила, это она равнодушно-спокойным голосом поинтересовалась, буду ли я присутствовать на сие мероприятии. Мне было все равно, как бы бесчеловечно это ни звучало.
— Слушай, ты уверена, что не хочешь пойти? — спросил Сергей, опустившись напротив кресла и взялся за мои подмороженные руки, согревая и немного разгоняя нервные мурашки на руках.
Он все три дня ни на шаг от меня не отходит. Я благодарна ему за то, что он рядом очень правильно — не соболезнует, не жалеет, не говорит о том, что мне нужно поплакать. Он просто рядом, и это лучшее из того, что он бы мог сделать. Мне совсем не хочется плакать из-за того, что умер мой отец. Мне хочется из-за того, что умираю я. Потому что я не хочу, не сейчас. Потому что я так сильно люблю…
— Уверена, — тихо выдыхаю, — Не думаю, что мне будут там рады, — опускаю ноги на пол и наклонившись вперед, ставлю локти на колени, приближаясь к его обеспокоенному лицу, — Не очень хочется выслушивать фальшивые сочувствия и шепот за спиной.
— Чаю? — пытается приободрить и касается лбом моего, слегка трется щекой, и я просто… Нельзя же быть таким хорошим.
— С лимоном? — уточняю, не сдержав легкой, едва обозначившейся улыбки.
— С лимоном, — кивает и отстраняется, разглядывая мое лицо.
— И с медом? — вновь уточняю, но эта маленькая словесная игра меня немного успокаивает.
— И с медом, — касается губами кончика носа и поднимается с пола, направляясь на кухню.
А я так сильно не хочу, чтобы он уходил, что плетусь за ним безмолвной тенью, натянув на спину теплый плед, в который он сам меня закутал несколько часов назад. Забираюсь на высокий барный стул и упираюсь коленками в основание стойки.