который век подряд уходят люди,
И даже тот, которого ты ждешь,
Случится вмиг – и вмиг его не будет.
И бьётся боль молитвами о лёд,
И стонет грудь в предчувствии потери...
А кто-то вновь войдет тихонько в двери,
Но уходя, свой адрес не пришлет...
И так – по кругу. Вспышка и покой.
А жизнь – крылом прозрачным за плечами,
Как шлейф духов который там, за нами,
Оставлен будет в памяти чужой.
Улыбки стрелки, ответы вспышки
Улыбки – стрелки, ответы – вспышки.
Рассвет бордовым рисует небо.
О чем-то снова темнеют крыши.
Зачем-то пахнет вином и хлебом.
Соседи сверху февраль итожат,
Оставшись где-то за гранью смысла…
Мы так свободны, как быть не может.
Улыбки – стрелки, лисицы – мысли.
– Ты ангел. Веришь?
– Зачем об этом?
– У них в ладонях хранятся тайны…
– Тебе известны мои секреты.
– Они – гаданье на блюдце чайном…
– Ну, скажешь – блюдце. И я не Ангел.
– Но ты вдыхаешь планеты в строчки.
– Не стоит верить клочкам бумаги…
– А сердцу – стоит?
– Конечно, очень.
Лучи украдкой ласкают взгляды
Дожди в карнизы роняют письма….
– Я верю в Бога, когда ты рядом.
– Когда ты рядом – я верю Жизни.
Как горе
Как горе – вне ответов и причин, как истина – нечаянно и сонно
Она пришла оттуда, где ключи от мира выдавали обреченным…
Ей срезали рожденьем два крыла и кинули в ладонь иной свободы,
Где правда билась телом в зеркалах и заставляла плакать о полетах…
И кто-то все твердил «Ступай себе, не думай о пустом и невозможном:
Здесь каждый, говорящий правду – нем, а крылья – неоправданная роскошь…»
«Здесь каждый…» – билось эхо о тетрадь и жалило предплечия иголкой…
Однажды вдруг никто не смог понять, зачем она разбилась на осколки…
*** Лицо ее молчало: «Жизнь – игра» и улыбалось счастьем одиночек
………Когда ей прошептали, что пора… и вывели домой по венам ночи………***
Куришь
Куришь, готовишь завтрак, мурлычешь что-то себе под нос…
Эти молитвы с запахом кофе бьются отдачей слева.
Ты мое счастье настолько простое, что кажешься не всерьез.
Ты моя правда настолько больная, что хочется резать вены
Хочется резать вены дню, начавшему свой отчет,
Голодом солнца хлебающего минуты из наших окон.
Нужно забыть о времени. Если все-таки повезет
Срочно построить мир без чужих уставов и глупых сроков.
Ты улыбаешься. Ветер плачет и просится на постой.
Считываешь губами с моих запястий признанья пульса:
Ты моя вера такая чистая, что хочется жить тобой,
Ты сумасшествие такое глубокое, что хочется захлебнуться...
Знаешь ли ты, как просто мне стало все начинать с нуля
Впитывая сердцем твои движения, шепот, пальцы...
Чашку без ручки, город, в котором дышится для тебя,
Ты мое настоящее, в котором хочется потеряться...
Любовь
На земле продолжали верить, что мир – война,
И Любовь на войне победить никогда не сможет.
Было им невдомек, что крылата твоя спина,
И улыбки твоей не заменитспасенье в ножнах…
Ты являлась ко мне и хотела меня спасти.
Я пыталась впустить, но мешали замки и двери.
В прошлом мире моём у икон не хватало сил,
Но хватало чужих, чтобы в имя твое не верить…
А сейчас, на краю, где не в помощь клинок ножа,
Я тяну к тебе руки, я вижу твою усталось.
И шепчу твоё имя, любовь, и смотрю в глаза…
Как же ты дорога, если мало тебя осталось.
От земли
....
Неправдивый закон притяженья вне обоюдности двух частиц.
Наши тени на мокром ночном холсте превращаются в белых птиц
Смесь мартини и литер дает ростки сквозь меня и ночной режим
я читаю в узорах твоей руки: "человек – человеку = жизнь",
Человек человеку один итог после исповеди губам / глубже вдох
отпусти между вен и строк, сделай выдох к моим ногам, через пальцы
разряд пропускай и жги, откровением пульса бей:
каждый шаг в направлении от земли приближает меня к тебе...
Ты красила волосы в пепельный цвет
Спокойная мягкость уставшей стопы
у самого края…
Когда-нибудь я оторвусь от толпы,
Тебя отпуская…
Ты слишком надрывно училась шагать,
Рожденная ветром,
Душа, превращенная словом в тетрадь
Опасных секретов..
Когда возраждался последний ответ
В поломанный почерк,
Ты красила волосы в пепельный цвет
Седеющей ночи.
Ты плечи роняла в ладонь фонарей
Под облачной крышей.
Ты помнишь тяжелые спины камней
И больше не дышишь.
Но каждый бросающий, шрамами жил
Тобою прощенный…
Ты красила волосы в серую пыль
Под пульс колокольный...
Настанет предел и увижу твой след
С оттенками крепа…
Ты выкрасишь волосы в солнечный цвет
И бросишься в небо.
Кошка
Утро заходит в гости. Время тоски и лени.
Рыжая кошка – осень ластится о колени.
В сердце мурчит ветрами песню о том, как странно
Ночью над городами тихо лакать туманы.
Взгляд по опавшим листьям – глажу ее по шерсти,
Осень, – кричу, – дай жизни, если моя исчезнет.
Осень, – прошу, – вернись мной – строчкой в его тетради
Если порвутся письма, если забудет память.
Осень, – шепчу, – дай больше. Выше тоски и горя...
Сделай меня такой же кошкой в родных ладонях…
Ощущение i
Не тоска. Только рифмы все реже слетают с губ. Не хвора оболочки (простое сегодня лечат) –
ощущенье такое, что кто-то шепнет "до встречи", но уже никогда не вернется в мою строку,
как в прихожку под вечер снимая пальто с плеча, как в пропахшую кофе и свежим печеньем кухню, где приглушенный свет никогда ни за что не тухнет,
где во мне для него никогда не сгорит свеча, ощущенье такое, что точки над "i" дрожат
не озвученным вслух, но прописанным на ладонях, словно кто-то меня разделил за меня на двое и унес за собой ту, что может еще дышать.
Ощущенье потери, как память за мертвецом – прополыненный след......
Силуэт на свободном стуле, объясни ты пожайлуста мне, беспросветной дуре, почему этот кто-то похож на тебя лицом...
Слово
У тебя не хватает времени (глупый счет остановок метро, засыпания в одиночку),
У меня не хватает слов /не хватает нот, чтобы спеть про тебя вместо паузы, вместо точек в смс
и стихах зарифмованных от вина и вины за мои бесполезные мысли всуе
о промокших до сути улицах, где не мы, где не я по тебе это небо теперь рисую,
где не ты на губах оставляешь ментол и снег, перетопленный в солнце, в похожее с ним же слово.