Мифы и легенды всех народов дали бы много информации такого рода. Наконец, предполагая, что Бог, Творец и Вседержитель, — если Он есть, — разумен и милосерден, можно было обратиться к Нему непосредственно. Можно было сделать и то, и другое. И если действительно искать истинный объективный смысл Жизни, а не отмахиваться от определённой нравственно неприемлемой информации по предубеждению о том, что она — исключительно «фантастические и извращённые отражения объективной реальности», то «субъективная диалектика» — диалектичность мышления — действительно стала бы методом постижения объективной истины людьми в их осознанно осмысленном и доброжелательном диалоге с Богом и друг с другом.
Но “диалектики”-материалисты этой области деятельности всегда избегали. Либо, запутавшись в проблемах житейской суеты и под её давлением отказавшись от “диалектического” материализма, впадали в идеалистический атеизм: т. е. под власть «всемогущего бога, который, в свою очередь, является лишь отражением абстрактного человека».
Если в конце XIX — начале XX века студенты и выпускники семинарий, утомлённые идеалистическим атеизмом, калечившим судьбы людей и возводившим на Бога, который есть, напраслину, которой в обычной жизни сами люди тяготились, бросались в объятия “диалектического” материализма и материалистического атеизма, то с началом кризиса общества, организованного на основе философии “диалектического” материализма, “диалектические” материалисты толпами повалили в объятия идеалистического атеизма, не думая о том, что за всё время истории люди возводили на Бога напраслину точно так же, как и на своих ближних и дальних, и потому Ф.Энгельс был отчасти прав, говоря о том, что «всемогущий бог является всего лишь отражением абстрактного человека»; но если точнее, — то отражением не «абстрактного», а, мягко говоря, не очень хорошего человека. Последнее обстоятельство и стало той нравственной основой, на которую прививались мотивированные “научно” обоснованные атеистические убеждения.
Но о том, что этот вымысел бога (которого нет) по образу и подобию (мягко говоря) не очень хорошего человека затмевает в сознании людей образ Бога истинного, который есть, - об этом ни “диалектические” материалисты, ни служители культов выдуманных “богов” (в каждой культуре — свой либо множество своих “богов”) не задумываются и не говорят. И в этом отрицании истинного Бога, который есть, материалистический и идеалистический атеизм едины, хотя непримиримо враждуют друг с другом и с Жизнью и выманивают перебежчиков друг у друга.
Но такого рода гипотетическое предположение не был выдвинуто, хотя этого требовали и формулировки законов диалектики, и «теория отражения» объективного мира в психику человека, развитая в “диалектическом” материализме. И поскольку оно не было выдвинуто, то оно и не было проверено, а диалектический метод постижения объективной истины оказался в психике многочисленных толп “диалектиков” материалистов непредсказуемо неработоспособным.
Анализируя “диалектический” материализм и попытки употребления в нём диалектического метода познания объективной истины субъектами — «диалектиками-материалистами
· Ф.Энгельс и В.И.Ленин, хотя каждый по-своему, но оба «сломались» при попытке возвести определение понятия «материи» в ранг «всеобщего» и не заметили сбоя в работе своего интеллекта в попытке дать определение в ранге «всеобщее»;
· работоспособность диалектического метода познания объективной истины обусловлена соответствием субъективных разнокачественностей в психике осмыслителя жизни объективным разнокачественностям, а его неработоспособность — их же несоответствием;
· сами «диалектики-материалисты» не видят, когда и как их субъективные разнокачественности утрачивают соответствие объективным разнокачественностям и, — оторвавшись от Жизни, — самонадеянно продолжают рассуждать о том, о чём их понятия сего не дозволяют [99];
· и ещё множество людей (среди которых первенствуют профессиональные философы) читают на протяжении полутора столетий произведения основоположников, заучивают их словесные обороты, и тоже не видят, что они антидиалектичны, вздорны и во многом жизнеубийственны.
И если делать выводы из этих фактов, то встают два вопроса:
1. Это вопрос о том, как объективные разнокачественности, свойственные Жизни, преобразуются в психике субъекта в его субъективные разнокачественности.
2. Это проистекающий из первого вопрос о предельно обобщающих понятиях, непосредственно предшествующих понятию «Всё вообще» («объективная реальность» в “диалектическом” материализме) в иерархической последовательности обобщений, а равно вопрос о первичных различиях, непосредственно следующих за понятием «Всё вообще» («объективная реальность») при мысленном переходе от него к какому-то частному из множества со-бытий [100] в Объективной реальности.
Проблема достижения объективной работоспособности «субъективной диалектикой» разрешается, если объективные, т. е. не зависящие от воли и желания субъектов, ответы на эти два вопроса имеют место быть.
В противном случае научная философия, способная давать ответ на ОСНОВНОЙ ВОПРОС о заведомой предсказуемости последствий как основы для выбора наилучшего варианта управления течением событий — объективно невозможна, вследствие чего всех философов следует причислить к лику профессиональных паразитов и трудоустроить в общественно полезных отраслях деятельности, одновременно начав выискивать и взращивать «заклинателей стихий», предвидящих будущее и руководящих жизнью общества и социальных групп на основе теоретически неформализованных навыков, как то и было в первобытнообщинных культурах [101].
И ответы на эти вопросы, представляющие собой ключи к работоспособности субъективной диалектики как метода постижения объективной истины путём постановки вопросов и классификации понятий, путём разделения множества явлений на роды и виды, были даны в ЯВНОМ ВИДЕ в религии ещё в VII веке нашей эры, в Откровении Мухаммаду, которое легло в основу исторически реального ислама, хотя именующие себя мусульманами так и не воспользовались в своём большинстве этими ключами.
Однако, мы не будем начинать рассмотрение этих вопросов с цитирования и комментирования Корана. Мы, соотносясь по умолчанию с нашим пониманием коранического Откровения, покажем интеллектуально-рассудочно по оглашению внутреннее нестроение “диалектического” материализма, пользуясь при этом диалектикой, как методом постижения объективной истины путём постановки определённых вопросов и получения на них определённых ответов, соответственно классификации понятий и разделению вещей на роды и виды, что изначально и составляло содержание понятия «искусство диалектики» и выражающей его в жизни общества практики диалектического мышления как индивидуального, так и коллективного.
Обратимся к “Материализму и эмпириокритицизму” В.И.Ленина и приведём не только ленинское определение термина «материя», но и тот текст, в котором оно находится:
«…совершенно непозволительно смешивать, как это делают махисты [102], учение о том или ином строении материи с гносеологической категорией, — смешивать вопрос о новых свойствах новых видов материи (например, электронов) со старым вопросом теории познания, с вопросом об источниках нашего знания, о существовании объективной истины и т. п. Мах «открыл элементы мира»: красное, зелёное, твердое, мягкое, громкое, длинное и т. п., говорят нам. Мы спрашиваем: дана ли человеку, когда он видит красное, ощущает твёрдое и т. п. объективная реальность или нет? Этот старый престарый философский вопрос запутан Махом [103]. Если не дана, то вы неизбежно скатываетесь вместе с Махом в субъективизм и агностицизм [104], в заслуженные вами объятия имманентов [105], т. е. философских Меньшиковых [106]. Если дана, то нужно философское понятие для этой объективной реальности, и это понятие давно выработано, это понятие и есть материя. Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них. Поэтому говорить о том, что такое понятие может «устареть», есть младенческий лепет, есть бессмысленное повторение доводов модной реакционной философии. Могла ли устареть за две тысячи лет борьба идеализма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в философии? Борьба религии и науки? Отрицания объективной истины и признания её? Борьба сторонников сверхчувственного знания с противниками его?
99
«Рассуждай токмо о том, о чём понятия твои тебе сие дозволяют. Так: не зная законов языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо» (К.Прутков, “Плоды раздумья. Мысли и афоризмы”, № 55).
100
В русском языке смысловая нагрузка составных частей слова со-бытие такова, что событие — не застывший факт, а один из частных процессов бытия во множестве со-бытий.
101
Примеры такого рода общественных практик, вполне работоспособных, приводит Э.Б.Тайлор в уже упоминавшейся книге “Первобытная культура”. Однако, индейцы Северной Америки, чьи практики он описывает, всё же уступили поле жизни пришельцам из-за океана, что говорит о том, что этот подход к организации самоуправления общества недостаточно эффективен.
102
По имени австрийского физика и философа Эрнста Маха (1836 — 1916), относимого материалистами-“диалектиками” к «субъективным идеалистам». Э.Мах один из создателей «эмпириокритицизма». Один из критериев подобия аэродинамики «число Маха» (
Маха также следует упомянуть и в связи с имевшим место ранее уподоблением научной философии камертону. Он долгое время работал в области акустики, и его слух настолько обострился, что он некоторое время не мог посещать симфонические концерты, поскольку фальшь в настройке инструментов и в игре оркестров и солистов-виртуозов,
Но как философ он оказался менее чувствительным к фальши своей собственной философии и европейской философии в целом, нежели многие загрубелые материалисты.
103
Если быть более точным, то в этом вопросе запутался не только Э.Мах, и но и В.И.Ленин, хотя каждый из них запутался по-своему, запутав при этом и многих других.
104
Агностицизм — термин «научной философии», которым именуют учения о принципиальной невозможности познания объективной истины.
106
«Меньшиков О.М. (1859 — 1919), реакционный публицист, сотрудник газеты “Новое время”. После Великой октябрьской социалистической революции вёл активную борьбу против Советской власти, расстрелян в 1919 г.» (Указатель имён в цитируемом издании).