Автор выражает искреннюю благодарность официальным рецензентам: докторам экономических наук, профессорам И.М. Братищеву и К.А. Хубиеву за весьма ценные замечания и пожелания, касающиеся концептуального замысла и содержания данной монографии, а также своим коллегам: докторам экономических наук, профессорам Н.Д. Елецкому, А.В. Сорокину и доктору философских наук, профессору Е.Ф. Солопову, принявшим активное участие в обсуждении затронутых в ней проблем, и кандидату экономических наук П.Е. Солопову, оказавшему большую техническую помощь в ее подготовке к публикации.
Раздел первый
Товар, рынок, деньги
Глава 1
Товар как экономическая форма движения общественного продукта
§ 1. Двойственная природа товара: к постановке проблемы
Как известно, в условиях товарного производства создаются полезные вещи – товары, т. е. продукты труда, которые удовлетворяют общественные потребности путем обмена, т. е. купли-продажи на рынке[42]. Именно здесь обнаруживается единство двух противоположных факторов каждого товара: потребительной стоимости и стоимости.
Следовательно, посредством товарной формы осуществляется, таким образом, движение общественного продукта, а стало быть, устанавливаются экономические связи, присущие тому или иному способу производства. На первый взгляд, эти связи не представляют какой-либо трудности для понимания, поскольку на поверхности явлений они «прозрачны» и доступны для непосредственного наблюдения. Но это только видимость, ибо процесс обмена товаров содержит в себе такие тайны, над разгадкой которых экономическая мысль мучительно бьется уже в течение более двух тысяч лет, по меньшей мере, с момента возникновения товарно-денежных отношений в древних цивилизациях.
В этой связи необходимо отметить, что весьма важный вклад в теоретическое осмысление специфики товарно-денежных отношений внесли античные мыслители. В частности, именно они впервые в истории экономической науки поставили проблему двойственной природы товара, проведя различие между его потребительной ценностью и меновой ценностью (напомним, в рамках классической политэкономии они называются потребительной стоимостью и меновой стоимостью). Тем самым античные мыслители заложили основы теории ценности, которая вырабатывалась ими в рамках социально-философского мировоззрения.
К числу наиболее отличительных черт этого мировоззрения (в интересующем нас аспекте) следует отнести, во-первых, целостное восприятие окружающего мира, стремление определить наиболее рациональные пути реформирования существующего социума на разумно-этических началах[43]. Во-вторых, понимание феномена человека и как высшего существа окружающего мира, и как свободной личности, деятельность которой направлена на удовлетворение ее разнообразных потребностей[44]. В-третьих, трактовку ценности как общефилософской и моральной категории, выражающей субъект-объектное отношение в хозяйственно-практическом плане, т. е. отношение между возрастающими потребностями человека и ограниченностью благ с точки зрения достижения определенной пользы, а также оценкой этих благ и нормами его поведения в общественной жизни[45].
Пальма первенства в постановке вышеуказанной проблемы принадлежит Ксенофонту. Исходя из понимания хозяйства как имущества, а последнего как совокупности вещей, которыми человек может пользоваться, Ксенофонт утверждал, что ценность этих вещей определяется их полезностью. При этом, по его мнению, сама ценность проявляется в двоякой форме: 1) потребительной ценности, т. е. способности вещи непосредственно удовлетворять какие-либо потребности ее владельца; 2) меновой ценности, т. е. способности вещи удовлетворять эти потребности посредством обмена[46]. Имея в виду это обстоятельство, Ксенофонт отмечал, что «ценность (потребительная – Н.С.) есть то, от чего можно получить пользу», что ценность той или иной вещи (например, флейты) предопределяется одновременно и ее меновой природой, ибо «для того, кто не умеет пользоваться флейтой, если он продает ее, она – ценность, а если не продает, а владеет ею, – не ценность…. потому что она совершенно бесполезна».[47]
42
Заметим, товарами являются не только продукты труда, но и любые объекты, вступающие в рыночный обмен: естественные блага, деньги, рабочая сила человека, капитал, информация и т. п.
43
«В методе исследования общественных явлений у древнегреческих философов была одна характерная черта, выгодно отличающая их от исследователей позднейших времен, действовавших в условиях чрезвычайно дифференцированной, раздробленной до мельчайших деталей, научной работы: они старались прежде всего охватить предмет в его целом. Заинтересованные в коренной реформе существующего общественного строя, они подходили и к теоретическому изучению его с широким общим взглядом, и только набросав возможно отчетливее основные контуры своих теоретических построений, обращались к углублению в частности изучаемого комплекса явлений. Отсюда – мы находим у них ряд глубоко продуманных социологических обобщений, образующих солидную основу для теоретических систем по различным отраслям общественной жизни, отчасти подробно разработанных уже ими самими, отчасти незатронутых или очерченных только некоторыми намеками. Слитность рассуждений древнегреческих философов, легко переходивших от экономических и социальных вопросов к моральным и эстетическим, – так неприятно действующая на некоторых современных ученых, привыкших к более спокойной и упорядоченной работе за прочными перегородками мысли, – имела и свою хорошую сторону. Теоретическое мышление древних последовательно и цельно. Их экономические и политические рассуждения образуют живой, объединенный единой мыслью, комплекс идей, логически тесно связанный их общим с философским и моральным мировоззрением. Впрочем, для них трудно говорить отдельно даже об их моральном мировоззрении; их мышление едино во всех его составных частях и в нем созвучно укладываются все отдельные элементы их миропонимания, их отдельных чаяний и стремлений» / История экономической мысли. Т. 1. Под. ред.
44
«Отправной точкой и объектом греческой цивилизации является человек. Она исходит из его потребностей, она имеет в виду его пользу и прогресс. Чтобы их достичь, она вспахивает одновременно и мир, и человека, один посредством другого. Человек и мир в представлении греческой цивилизации являются отражением один другого – это зеркала, поставленные друг против друга и взаимно читающие одно в другом» / Боннар А. Греческая цивилизация. М., 1958. С. 42.
45
«Они (античные философы – Н. С.) совершенно ясно сознавали, более того: они ясно чувствовали всем своим существом аксиоматическую истину, составляющую и до сих пор фундамент всего экономического знания, – об известной зависимости людей от окружающего их мира природы, иначе говоря, об ограниченности запаса материальных благ, по сравнению с удовлетворяемыми ими человеческими потребностями. Это убеждение давало им определенный ответ на основной вопрос экономической теории – о ценности хозяйственных благ. Ответ этот вполне гармонизировал с их общим взглядом на общественные отношения и тесно связывался с их философскими и моральными идеями. В вопросе о ценности хозяйственных благ греческие мыслители решительно выдвигали наиболее близкую общему духу их мировоззрения точку зрения полезности. Им и не было надобности считаться с возможностью иных точек зрения, потому что теория полезности давала для них вполне закругленное, законченное решение проблемы. Греческого гражданина хозяйственные блага интересовали преимущественно по их назначению, а не по происхождению; он вполне осязательно чувствовал зависимость в своем существовании и в излюбленных формах своей деятельности от известного запаса материальных благ и в этом видел основание для их оценки. Обеспечить государственный организм достаточными средствами существования, которые позволили бы ему беспрепятственно выполнять свое высокое назначение, при условиях, устраняющих раздоры и несогласия между отдельными гражданами и группами граждан, – такова была, по убеждению передовых людей того времени, задача хозяйственной организации» / История экономической мысли. Т. 1. Под. ред.
46
«В особенности интересны его (Ксенофонта – Н. С.) рассуждения о ценности, которые имеют вид некоторой целостности, включая и анализ некоторых эмпирических соотношений, которым подчиняется меновой акт. Ему принадлежит заслуга ясной формулировки понятия “полезность” с подразделением его на два вида: полезность вследствие непосредственного употребления, что можно назвать потребительной стоимостью, и полезность вследствие возможности обмена, что можно назвать меновой стоимостью. Именно Ксенофонту принадлежит положение о том, что “благо есть все то, что полезно”, т. е. удовлетворяет человеческим потребностям. При этом он не замыкается в рамки плоского гедонизма: “полезность” он не замыкает рамками “утилитарной” экономики, а рассматривает широко – она совмещает у него не только хозяйственный момент, но и момент нравственный, выводящий за рамки натурального хозяйствования. Полезным, с хозяйственной точки зрения, он считал все то, что удовлетворяет известную потребность, что служит полезному назначению; полезным же с нравственной стороны является то, что не заключает в себе нравственного вреда» /