Лучшее, что можно было бы придумать в целях прогресса физики, это - не слушать буржуазного физика, что бы он далее не писал и не говорил относительно микромира. Он и без того за последние полстолетия столько наговорил, нагромоздил такой Монблан, что в нем не разобраться и нескольким поколениям потомков, если бы у них вдруг возникла большая охота заниматься раскопками. Нам же, современникам буржуазного физика, приходится невольно заниматься раскопками, этим почти бесполезным делом, и тонуть при этом в шумах, источаемых физиком и его историками. Другого пути нет. В своем «несчастье» мы сами повинны, потому что (во-первых) слишком долго прислушивались к Копенгагену или Принстону и (во-вторых) не смогли найти своего самостоятельного пути в микромир.
Прежде всего, нам следует удостовериться, что современная физика составлена наполовину из математики и на вторую половину из механики, а современная механика (квантовая) в свою очередь состоит наполовину из той же математики и наполовину из классической механики. Таким образом, какой бы вопрос ни рассматривался в современной физике, это - 3/4 математики плюс 1 /4 ньютоновской механики.
Насколько современная математика наполнена реальными понятиями реальных вещей действительного мира; чем она отличается от классической того времени, когда завоевала себе нынешний авторитет - об этом будем говорить позднее, при рассмотрении «меры количества». Сейчас, забегая несколько вперед, подчеркнем лишь следующее.
Если классическая математика в пору ее расцвета (XVIII в.) уже до отказа была наполнена, как отмечал Энгельс, тощими понятиями, то за истекшие с той поры полтора века она наполнилась еще более тощими понятиями. Современная математика, если исключить из нее списание (1) форм застывших вещей, (2) стационарных процессов и (3) ее собственный инструмент (внутренний) - не дает новых понятий и ничего нового в себе не содержит кроме абстрактных гипотез. Она не представляет собой источника, откуда современная физика могла бы черпать для себя понятия, объясняющие те новые явления и процессы, с которыми ей приходится сталкиваться в действительном микромире.
И вообще, относительно математики распространено большое заблуждение, будто с ее помощью можно открывать новые объекты в природе. Математика всего-навсего инструмент, которым можно лишь обрабатывать открытые объекты - полнее их познавать. Этот инструмент дает возможность яснее понимать уже открытые объекты и явления и даже выявлять в них отдельные, ранее как бы скрытые стороны; более того, с помощью математики можно составлять сложные совокупности из старых объектов и вещей, которые могут даже казаться новыми объектами и вновь открытыми явлениями, - но все это - лишь новые комбинации и старые заблуждения. Математика не открывает и не создает вещей. Она сама создается по мере их открытия.
И, тем не менее, современная физика на 3/4 наполнилась математическим содержанием в надежде на то, что таким способом она сможет решить возникшие перед нею задачи - это, во-первых. И, во-вторых, современная физика пытается решать новые задачи, с одной стороны, старым математическим инструментом и, с другой - с помощью абстрактных математических гипотез, нимало не смущаясь, что и инструмент не подходит к задачам, и гипотезы неизвестно что собою отражают. Инструмент не подходит к изменчивым объектам микромира потому, что он был изготовлен совсем для других целей - для мёртвых, застывших вещей и явлений макромира. Гипотезы не подходят потому, что они целиком позаимствованы из «чистой» мысли. Обо всем этом подробнее будет говориться позднее, сейчас же нам важно подчеркнуть простое и ясное обстоятельство - математика - не то решающее средство, с помощью которого современная физика смогла бы проникнуть в тайну развивающейся материи.
Неблагополучие в современной физике не заканчивается тремя четвертями ее содержания, оно идет далее и распространяется на последнюю четверть - на классическую механику, вкрапленную в современную физику. Если три четверти современной физики - это ее метод, притом метод формальный, то последняя четверть - это ее мировоззрение.
Мы уже отмечали ограниченность основного мировоззренческого понятия физики - «энергии». В классической механике его недостаточность в какой-то мере еще была терпима, поскольку там рассматривались мертвые и неизменяющиеся тела, знакомые лишь с одним видом движения - механическим перемещением в пространстве. Иная обстановка в микромире, объекты которого знакомы не только с механическими процессами перемещения, они могут еще коренным образом изменяться в ходе этих процессов; могут неизвестно как и почему терять часть своей массы; более того, они могут «терять свои траектории» и при этом бесследно исчезать сами. Словом, они ведут себя настолько странно и непонятно, что необходимость в коренной смене представлений становится очевидной.