Есть генеральная популяция русских вообще. Это популяция, как говорят биологи, «разделенная», то есть имеющая в себе локальные популяции низшего уровня, могущие незначительно отличаться генетически друг от друга. К ним относятся и эксклавы, будь то Калининградская область или некий район Лондона. И эти эксклавы пребудут частью генеральной популяции до тех пор, пока не перемешают свой генофонд с автохтонами (например, в Лондоне) или мигрантами (например, в Калининградской области) до степени утраты идентичности.
Но одно дело — эксклав, со всех сторон обтекаемый иными этносами. Учет политических (область) или административных (район) границ, его определяющих, в этом случае оправдан. А другое дело — проживающие бок о бок в самой России разные русские популяции более низкого уровня, чем народ в целом. Это не эксклавы, они не отделены чужими территориями, не разделены морями и пустынями, а потому не подлежат выделению по административному или географическому признаку.
Вполне понятно, что некоторая генетическая разница подобных отдельных популяций такого большого, географически разбросанного народа, как русские, — есть неизбежность. И Балановские — великие специалисты, говорю это без малейшей иронии, именно по этим тонким различиям генофонда, описанным ими в разных системах и картографированным. Вот на этих-то замечательных, уникальных картах наших авторов и видны воочию истинные границы популяций! Которые могут совпадать, а могут и далеко не совпадать с административными. Как то и положено биологическим общностям.
В чем же смысл выделения в «локальные популяции» соседних, близлежащих сел или областей, если у них не различаются генофонды? Нет никакого смысла! Это противоречит хрестоматийному пониманию популяции. Но Балановские противоречат и сами себе, поскольку знают и убеждают нас, что «целые области пространства характеризуются сходными значениями генных частот» (16). Вот через эти сходные значения и определяли бы популяции!
И наоборот: как можно говорить о популяции, скажем, всего Русского Севера, когда Балановские отчетливо и очень убедительно выделили там как минимум два русских ареала, чей генофонд отличается по целому ряду позиций от всех остальных, указывая именно на наличие разных русских популяций в данном регионе? Вот эти два ареала, биологически заметно иные, — безусловно и есть локальные популяции русского народа, а какими административными границами они при этом очерчены (или не очерчены) — не суть важно.
Философия популяции, как и философия ареала имеет у Балановских ряд странностей и вызывает резкое неприятие именно с философских, логических и мировоззренческих, позиций.
Балановские начинают с человечества как популяции самого высокого уровня, чей ареал — вся планета Земля. С этим невозможно согласиться.
Как следует из хрестоматийного определения, нельзя, к примеру, говорить о популяции просто рыб в Охотском море, но говорят лишь о популяциях вида: трески, наваги, иваси, палтуса и т. д. в этом море. Разве можно иметь в виду под популяцией механическую сумму всех рыб водоема? Это недопустимо в терминах науки. Нельзя сложить навагу с иваси, добавить туда палтуса и треску и все это вместе взятое назвать популяцией Охотского моря.
Но Балановские утверждают обратное: «Все человечество представляет собой одну гигантскую популяцию, подразделенную на множество меньших… Это принцип матрешек» (335); «Все человечество представляет собой многоуровневую, иерархическую популяцию, и почти каждая конкретная популяция и сама состоит из нескольких субпопуляций, и входит в состав популяции более высокого иерархического уровня» (336).
Это что-то странное.
Выше уже говорилось, что ни калининградцы, ни москвичи, ни сибиряки — не популяции, ибо популяция не тождественна просто населению. Не является популяцией и не тождественно человечеству и население всей «ойкумены».
Виды (в данном случае расы) или подвиды (в данном случае этносы) могут быть представлены популяциями, которые маркируют собой тот или иной ареал. Но механическое сложение видов и подвидов (рас и этносов) не дает еще один особый вид — «человечество», претендующий на ареал типа «Земной шар». Человечество само по себе популяцией не является, это вообще лишь фикция, прижившаяся в политическом лексиконе, типичное «воображаемое сообщество» по Б. Андерсону, не существующее как факт.