ом случае у него проскальзывает выражение — среднее расстояние от Земли до Солнца; о Кеплере он упоминает только мимоходом и совсем не в связи с его законами; теорию эпициклов оставляет почти не затронутой. Вместо этого он суммирует все имеющиеся в его распоряжении данные из области механики, физики и астрономии, чтобы доказать как непреложную детину, что Земля обладает суточным и годовым движением, а Солнце стоит неподвижно, мастерски разбивая противоположные доводы и сознательно допуская рассуждения, которые могут на первый взгляд показаться отступлениями от основного хода мысли, но которые на самом деле подчинены одной целостной идее. Правда, и в обращении к читателю, и в заключительной части четвертого дня Диалога, и во многих местах текста Галилей говорит о системе Коперника только как о гипотезе; однако, эти 6 ПРЕДИСЛОВИЕ формальные и вынужденные изъяснения ни в какой мере не колеблют убедительнейших доводов в пользу ее реальности и не позволяют читателю ни на минуту усомниться в истинных намерениях творца Диалога. Содержание своего сочинения Галилей разбивает на четыре дня. Первый отводится им критике учения перипатетиков о совершенно различной природе небесных тел и Земли и доказательствам их большого сходства; второй день посвящается доказательству совместимости движений тел, находящихся на Земле, с суточным обращением последней вокруг своей оси; в течение третьего дня в основном разбирается вопрос об обращении Земли вокруг Солнца, причем к этому же дню отнесено доказательство большого удаления от Земли новой звезды, появившейся в 1572 г. в созвездии Кассиопеи, хотя этот вопрос, как затрагивающий изменяемость неба, скорее касается темы первого дня; наконец, четвертый день уделяется рассмотрению того, как явления приливов и отливов легко объясняются наличием в первую очередь суточного вращения Земли. В этой работе Галилей, хотя и не с той силой, как впоследствии в Discorsi, выявил глубину своего гения, позволяющую ему с кажущейся легкостью находить теоретическое обоснование различных физических явлений, иногда давным-давно известных, и давать им обобщение, изумительное по своей ясности и простоте. Дух формализма, современный ему, был Галилею абсолютно чужд. Недаром он так тяготился педагогической деятельностью и уделял так много внимания практической механике и технике, дававшим ему богатый материал для наблюдения опытов и выводов. Это красной нитью проходит через его Discorsi. Может быть, здесь же уместно будет отметить, что и рассуждения об отсутствии заметной разницы между наблюдениями отдельных предметов в подзорную трубу с вершины мачты и у ее подножия, о котором трактуется во втором дне Диалога, имеет прикладную цель: Галилей хотел этим разбить возражения, которые ему делались в связи с его предложением определять долготу места по наблюдениям спутников Юпитера. Свой Диалог Галилей писал не для узкого круга ученых, а для тех, кто, обладая хотя бы незначительными познаниями в области математических наук, мог понять и оценить его доводы. Этому стремлению сполна подчинен характер изложения трактуемых вопросов; им же вызвано и указанное выше упрощение схемы движения небесных тел; поэтому понимание предмета облегчено до чрезвычайности. Данное сочинение, так же как и большинство своих работ, Галилей написал на итальянском языке; применение последнего чрезвычайно расширяло круг его читателей в данной стране и одновременно суживало круг его читателей из среды цеховых ученых за границей, владевших латинским, но не итальянским языком; однако, первое обстоятельство Галилей считал более важным и соответствующим интересам науки, чем второе. Диалог в том виде, как он публикуется нами сейчас, был закончен Галилеем в 1630 г. и вышел в свет в 1632 г. При этом совершенно несомненно, что некоторые отдельные части, вошедшие в текст Диалога с той или иной степенью переработки, были написаны им в разное время, иногда задолго до окончания всего труда. Самая же мысль написать сочинение, посвященное системе Коперника, зародилась у Галилея уже в относительно ранний период его жизни. В упомянутом выше письме к Кеплеру (4 августа 1597 г.) Галилей упоминает, что при ломощи новой гипотезы ему удалось найти объяснение некоторых явлений природы, непонятных с точки зрения старых гипотез, и что он только что написал обоснование нового учения и опровержение противоположных взглядов* Ника- ПРЕДИСЛОВИЕ 7 ких прямых следов того, чтб именно Галилей написал в указанное время, мы не имеем; можно только предположить, что в рассуждениях его о трехмерном пространстве и некоторых других соображениях начала первого дня содержатся следы первоначальных идей Галилея, относящихся к указанному времени, а под явлениями, никак не объяснимыми с точки зрения старых гипотез, подразумеваются приливы и отливы, поскольку Галилей впоследствии считал, что этот довод является основным при доказательстве движения Земли. В марте 1610 г. вышло его знаменитое сочинение Sidereus nuncius, содержащее описание первых его астрономических наблюдений и открытий, произведенных с помощью телескопа. Сделав из них выводы, вполне соответствующие идеям Коперника, он указывает, что этот вопрос будет изложен им более обстоятельно в особой работе De sys- temate mundi. To же он подтверждает в письме от 7 мая 1610 г., адресованном министру Тосканского дворца Винта, в котором он называет среди работ, выполнением которых он занят, сочинение в двух книгах De syste- mate sou constitutions universi. Что было сделано Галилеем в этом направлении, нам также остается неизвестным. Во всяком случае, поскольку сочинение было задумано Галилеем на латинском языке, форма его должна была бы быть весьма отличной от принятой в Диалоге. Шесть лет спустя, приехав снова в Рим, Галилей ознакомил со своим объяснением приливов и отливов кардинала Орсини и 8 января 1616 г. препроводил ему свою работу, которая после небольших изменений полностью вошла в текст Диалога в качестве первой половины четвертого дня. В том же году Галилей получил в Риме от Инголи из Равенны рукопись-письмо, в котором тот излагал некоторые общепринятые, иногда чрезвычайно наивные доводы против системы Коперника. Письмо это оставалось без ответа со стороны Галилея в течение восьми лет, и только весной 1624 г., опять находясь в Риме, Галилей послал ответ Инголи, занявшему к этому времени весьма видную должность секретаря конгрегации de propaganda fide (пропаганды веры). Этот ответ представляет для нас значительный интерес, так как, во-первых, очень многие части его вошли в Диалог, а во-вторых, Галилей, будучи удручен крушением своих надежд на пересмотр декрета конгрегации от 5 марта 1616 г., повидимому, попробовал найти в этом документе такой способ изложения, который позволил бы ему продолжать защиту учения Коперника. Письмо это было опубликовано впервые лишь в 1812 г., однако, текст его получил в свое время некоторое распространение, в частности, был доведен до сведения папы Урбана VIII и переслан Корсини, архиепископу Болонскому. Вскоре после возвращения из Рима, в.том же 1624 г., Галилей обратился к оформлению своего сочинения о системах мира и приданию ему той формы, которая позволяла бы рассчитывать на возможность его опубликования. Работа эта отняла у Галилея шесть лет. Установить более или менее точно, когда была написана та или иная часть Диалога, возможно только в отношении некоторых из них. Так, конец третьего дня, трактующий о магнетизме, написан, вероятно, в 1626 г., когда Галилей снова занялся этим вопросом. Первый день был написан, очевидно, до 1628 г., так как в нем не только не содержится нигде упоминания о книге Киара- монти De tribus novis stellis, вышедшей в указанном году, но бросается упрек тому же автору, что в своем Antitycho (1621 г.) он не уделил достаточного внимания вопросу о новых звездах; поскольку критика взглядов Киарамонти, изложенных в его новой книге, дается лишь, во втором и третьем днях, надо считать, что эти части писались уже после ее выхода в свет. Весьма вероятно, далее, что части Диалога, отведенные резкой полемике с Лохером, автором весьма неудачной книжки Disquisitiones mathematicae, относятся к 1629 г. Сама по себе эта книжечка настолько убога по содержанию, что Галилей не уделил бы ей такого внимания, если 8 ПРЕДИСЛОВИЕ бы за Лохером не стоял иезуит Шейнер, с которым у Галилея происходили длительные споры о приоритете в наблюдении солнечных пятен и истолковании их природы. Услышав о намерении Шейнера опубликовать большую работу, посвященную солнечным пятнам, Галилей, повидимому, поспешил изложить свою точйу зрения на этот вопрос, попутно приведя данные, которые доказывали бы его приоритет, и использовал книжку Лохера только как повод для дискуссии. Кстати сказать, в вопросе о приоритете Галилей не был прав: Шейнер обнаружил солнечные пятна несколько раньше, чем Галилей, но обоих их опередил фрисляндский астроном Фаб- риций. Работа Шейнера Rosa Ursina вышла в 1630 г.; к этому времени «Диалог) был Галилеем уже полностью подготовлен к печати, и какого- либо упоминания об этой работе Шейнера в нем не содержится. В письме к Чези, написанном 24 декабря 1629 г., Галилей сообщает, что Диалог его почти готов и что ему остается только вставить связующие звенья между отдельными частями и написать введение; 12 января 1630 г. Галилей извещает Марсили, что он занят просмотром рукописи, В начале мая того же года с вполне готовой рукописью