Таким образом «психофизическая проблема» вовсе не состоит в противостоянии физического
ряда, взятого аморфно и чисто материально, stofflich, и психического ряда. Это — неопосредованные крайности. Она состоит в противостоянии сознания зеркального (вот почему у Декарта все есть cogitatio, ему нужен термин для определения сознательной, отражательной природы всей сферы сознания в отличие от сознания — продукта или эпифеномена) материальному миру модифицированному, имеющему свои модусы, отношения, формы, словом, идеальные градации, ибо форма, отношение не есть материя в грубом смысле слова, но они и неотделимы от нее, так что материальный мир имеет свой второй, формальный полюс. В этом смысле конфронтация сознания и объективного мира вполне разрешима, и на вопрос: «Что такое мысль?» — мы можем ясно ответить — отражение, повторение формальной структуры материи и даже прямое продолжение предсубъективности ее, ибо уже в самом материальном мире есть различный уровень соответствия себе, автономии, реальности. Мысль отражает реальные универсалии объективного мира, это голос самого объективного содержания в нас. Разумеется, «в нас» — это не означает в пространственном смысле, ибо мысль места не занимает ни в нас, ни вне нас. Но и отношение предметов или внутренняя структура их, модусы действительности, форма — все это места не зани–344
мает, хотя вполне реально. Куб занимает место, кубическая же форма сама по себе, как и всякая другая пространственная форма, не имеет ни толщины, ни высоты, ни плотности, не она занимает место, а отграниченный ею материальный субстрат. Отражение в нас внешнего мира состоит не в том, что где — то в голове помещается образ внешнего предмета (пусть какая — то тонкая нейроновая модель его), а в том, что определенным образом сложившиеся материальные структуры обладают свойством отражаемости. Отражается то, что выражено, отражаемо, отражаемо само по себе. Это его объективное свойство, которому наше сознание является прямым продолжением, сублимацией, дальнейшей субъективизацией и идеализацией. Вы сами признаете это, когда двусмысленно употребляете слово «информация», то у вас это объективная программа определенной реальности, то передаваемые одним человеком другому «сообщения». Прежде чем передаваться по системе связи, видимо, всякое сообщение должно быть сообщено нам самой действительностью, с которой мы как бы снимаем ее содержательную пленку.
Декарт и отчасти Спиноза допустили большую, хотя исторически и понятную, ошибку, когда начисто отвергли аристотелевские формы, систему родов и видов, а Лейбниц и Гегель многое дали фило–345
софии, когда восстановили значение этой модификации реального мира, его формальной иерархии, его идеальности. Отбросьте все это, и «психофизическая проблема» у вас действительно станет неразрешимой.
Мы отражаем мир благодаря его отражаемости, наша мысль есть простое выражение этого факта. Мы не можем иначе понять реальность как через ее отношения, формы, модусы, категории, которые не есть материя, но вне которых нет ничего действительного, реального, состоящего из той же материи. Этот факт нужно просто принять, а наше недоумение отнести за счет чисто психологического эффекта, создающего «недоразумение разума с самим собой». Мы начинаем с нас, а надо бы наоборот — с внешнего мира. Но как тут быть — не выскочишь из собственной шкуры, и, чтобы хоть немного выскочить из нее, нужно понять природу этого недоразумения, как мы понимаем, отчего Солнце представляется нам движущимся вокруг нас, несмотря на то, что в действительности дело обстоит наоборот.
Можно сказать также, что наше сознание есть реализация отражаемости мира в особом органе его, отражаемости модифицированной действительности.
Симметрия: как субъективный ряд есть результат и зеркало, так и материальный ряд есть ве—346
щество и смена форм, модификация форм и отношений.
«Конфронтация сознания и объективного мира» образует неразрешимый логический круг, пока то и другое понимается абстрактно, с точки зрения здравого смысла. И не только здравого, но и самого изощренного философского, однако, по сути своей, нигилистического, согласно которому материальный мир вне нас лишен идеальных свойств, не обладает духом целого, способностью к самопорождению и самоотражению. Вот еще одна цитата из архива Лифшица (запись от 16. IX 1968 г.):