- Но, если держать телевизор выключенным, то это – просто хлам.
- Да и включённым – тоже. – улыбнулся он.
- Но мы же сошлись на спорте и познавательных программах.
- Спутниковой антенны у тебя нет, часто зарубежный спорт ты смотришь через интернет; часть образовательных программ легко заменяется книгами, другая часть есть опять же в интернете.
- Хммм…
- Фильмы, кстати, ты обычно тоже в интернете находишь.
- Так что теперь, телевизор – на помойку?
- Дело твоё. Думай.
Мы помолчали. Неожиданно он наклонил голову и, ухватив зубами волосок на груди, дёрнул.
- Ты что!? – воскликнул я, схватив его и вскинув над собой.
- Значит, ты правша.
- Ты это по вкусу волоса определил что ли?
- Нет, по той руке, которой ты меня схватил. Кстати, поставь, пожалуйста, обратно.
- А спросить про ведущую руку не мог?
- Это недостоверно. Эмпирический путь надёжнее.
- А что тебе до того, что я правша?
- Просто решил проверить, на какое твоё полушарие лучше воздействовать и к какой категории относишься.
- Бери левое, не ошибёшься. А что за категории?
- Спасибо, я знаю, что левое. Это хорошо, что левое.
- Почему?
- Мне лично через логическое проще пробиваться.
- А кому легче через творческое?
- Ну есть и другие… - олень неопределённо пожал плечами.
- А кто вы вообще такие?
- Не знаю. Мы просто общаемся.
- Со всеми?
- Нет, с теми, кто может думать, но не делает этого.
- И я из таких.
- Ага.
- А ты этим занимаешься, но не знаешь, кто ты?
- Типа того.
- Печально.
- Не то слово.
- А ты подумай – решил пошутить я.
- Умник – взгляд был тосклив и угрожающ, странное сочетание.
- Ну, к примеру, как тебя зовут?
- Монолог.
- Почему?
- Почему нет?
- Ну как-то странно, мы вроде диалог ведём…
- Со стороны, если что, это видится как твой монолог.
- Жуть.
- Да и какая разница?
- В чём?
- Как зовут. Это всё ярлыки, корешки книги. А корешок не даёт представления о содержании книги.
- Нууу…
- Вот и ну. Людям свойственно – да что там! – необходимо наклеивать на всё ярлыки. Пока ярлык не наклеен, это что-то неведомое, а потому – страшное. Вот тебе уже легче стало от того, что я условно зовусь Монолог, ибо до этого отсутствие корешка с надписью на мне несколько давило. Есть такое?
- Ну проще.
- Вот. А если б я просто из пустоты центра комнаты стал говорить, было б страшнее?
- Ну наверное.
- Потому что изначально был ярлык «северный олень».
- Интересная версия.
- Угу. Олень – нестрашный. А голос из ничего – это уже мурашки по коже. Правда, и тут бы ярлык нашёлся.
- Например.
- Ну, например, - Монолог таинственно распахнул глаза – Голос!
- Ладно, согласен. Но ведь без ярлыков тоже невозможно.
- Почему?
- Ну как понять, что мы говорим об одном и том же?
- Можно найти способы. Но вы уже предпочли ярлыки.
- Кто – мы?
- Люди.
- Это плохо?
- Это есть. С одной стороны, это сближает, т.к. у вас есть системы единых ярлыков, с другой стороны – разобщает, т.к. это единство нередко даёт сбой.
- Ты про разные языки.
- Это самый видимый момент. Но даже в одном языке всегда ли вы имеете в виду одно и тоже под одним и тем же ярлыком?
- Нет. Но как без ярлыков общаться?
- Я уже сказал, есть способы: ментально, образами…
- Это опять из фантастики.
- Для тех, кто выбрал ярлыки – да. Вы уже не можете по-другому. У вас вся наука на этом зиждется: на ярлыках, на условных договорённостях.
- Наука-то тут причём? В науке как раз всё чётко и ясно, безусловно.
- Нда? Например, «дважды два – четыре»?
- Например.
- И что такое «два»? И кто такое «четыре»?
- Ну это два предмета.
- А если беспредметно?
- Цифра.
- Ещё один ярлык. Можешь представить себе «четыре»?
- Нуууу… Дааа…
- Четыре чего-то?
- Да много чего: яблока, самолёта…
- Нет, всё не то, - перебил он, - Надо представить не «четыре чего-то», а «четыре». Но не цифру.
- Ну это слишком абстрактно.
- Вот я тебе и говорю про передачу образов. Кто-то так может. Ты – нет. Ты хочешь представить либо цифру, либо предмет, «объярлычить», если позволишь.
- А ты можешь по-другому?
- Сейчас речь не обо мне.
- Но можешь?
- Не знаю, - прозвучало это слишком резко для его мягкого голоса.
- Извини, я забыл про твоё прошлое «не знаю».
- Ничего, проехали. Так вот, почему ты уверен, что два – это два, а не четыре?
- Нууу… Так оно издавна…
- Вот и я о чём: издавна некие люди договорились, что вот это количество – два, а это – четыре; что вот этот цвет – белый, а вон тот – чёрный, и что это вообще будет зваться «цвет». Число «пи» было всегда, но стало называться «пи» только благодаря Эйлеру.