Православие, по сравнению с западом, более склонно к мистицизму. Это проявляется в более апофатическом, отрицающем подходе к богословию, при котором больше подчеркивается мистичность (т. е. таинственность) реальности, а прежде всего — Бога. Вот, например, как начинает свой богословский труд Св. Иоанн Дамаскин: «Глава I. ...О том, что Божество непостижимо и что не должно с излишним любопытством доискиваться того, что не предано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами» [Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры, кн. I, гл. I.].
Конечно, протестанты тоже признают, что Бог намного превосходит наше понимание, но мы сейчас говорим о тенденциях, склонностях. Западные христиане больше стремятся к рациональному осмыслению своей веры. Само по себе это не плохо. Только нельзя забывать об ограниченности нашего разума. Писание призывает нас полностью доверять Богу, а не своему разуму (Притч. 3:5-6). Это не значит, что мы должны «отключать» разум и не пользоваться им (такая крайность тоже встречается!). Но мы должны сознавать, что человеческий разум ограничен, да к тому же еще испорчен грехом, и поэтому не является абсолютно надежным инструментом познания.
Любопытно, что самые мудрые в истории люди лучше осознавали ограниченность своих знаний. Известны слова Сократа: «Я знаю только то, что я ничего не знаю». А ведь Библия тоже говорит об этом: «Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, ...теперь знаю я отчасти...» (1 Кор. 13:12). Апостол предостерегает нас от чрезмерной уверенности в своих знаниях: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать» (1 Кор. 8:2), и призывает «не мудрствовать сверх того, что написано» (1 Кор. 4:6).
Почему веками существует столько ересей, извращающих понятие Троицы? Одна из причин — попытки полностью объяснить Троицу. Конечно, это не удается, и тогда неизбежно возникает вывод: здесь противоречие, Бог не может быть одновременно один и три. Это противоречит логике! Но кто сказал, что человеческую логику всегда просто применить и можно использовать как высший критерий истины?
То же самое в вопросе природы Иисуса Христа. Мы просто принимаем верой библейское учение о том, что Он — истинный Бог и истинный Человек. Но разве это можно объяснить по-человечески?
Еще один типичный спор, основанный на неверном применении логики, — между так называемыми «кальвинизмом» и «арминианством». Я беру эти термины в кавычки, потому что многие спорящие сами толком не знают изначальных формулировок Дортского синода и Ремонстрации.
Но даже знающие и образованные «спорщики» совершают серьезную ошибку: пытаются выстроить исчерпывающую богословскую систему с ответами на все вопросы. Но такая система больше строится на логике, чем на Божьем слове. В ней ответов больше, чем в Библии.
Писание учит, что все были «мертвы во грехах» и «никто не ищет Бога» (Кол. 2:13; Рим. 3:10-12). Но также написано, что Бог предлагает всем сделать выбор и покаяться (Ис. Нав. 24:15; Деян. 17:30). Бог «кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает» (Рим. 9:18). Но также «возлюбил Бог мир» и «хочет, чтобы все люди спаслись» (Ин. 3:16; 1 Тим. 2:4). Не нужно пытаться втискивать себя в рамки человеческих «пяти пунктов» с одной либо с другой стороны. Писание учит и о Божьем предопределении, и о выборе и ответственности человека. И об избрании, и о Божьей любви ко всем людям, и желании спасти всех. Кажется противоречивым? Ничего удивительного. Ведь «непостижимы суды Его и неисследимы пути Его, ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? <...> Ему слава вовеки, аминь» (Рим. 11:33-36).
Не нужно брать на себя то, что сверх наших человеческих способностей. Мы обладаем свободой сказать «я не знаю»! Ведь Божьи мысли и пути выше мыслей наших, «как небо выше земли» (Ис. 55:8-9). В одних вопросах нам необходима большая уверенность, в других мы можем позволить себе долю сомнения, а о третьих мы можем спокойно сказать: «Это тайна, Господу угодно пока не открывать ее нам». Бог дал нам разум, чтобы мы пользовались им и познавали истину, но при этом помнили о его ограниченности и испорченности грехом. Это сознание своей слабости должно побуждать нас больше полагаться на Бога и славить Его (2 Кор. 12:9-10).
В познании вообще, и в толковании Писания в частности, мы, прежде всего, зависим от Божьего откровения и от просвещения Святым Духом (2 Пет. 1:20-21; Еф. 1:17-18). Опыт церкви и человеческий разум при этом полезны, но не достаточны.