Павел знает языческую культуру и может оперировать ее фактами, ссылаться на их поэтов.
Каждый библейский пример благовестия — Христа в евангелиях, или апостолов в книге Деяний — показывает, что нельзя использовать один шаблон для всех. И Иисус, и Его ученики всегда приспосабливают изложение евангелия к слушателям, особенно когда это благовестие на личном уровне, один на один. Тогда оно приобретает форму диалога, в котором благовестник выясняет, какие истины уже присутствуют в мировоззрении слушателя, и дальше опирается на них.
Адаптация к православной культуре
Много важных и полезных принципов должен извлечь для себя из примера Павла протестантский служитель в православной стране.
При благовестим мы часто сталкиваемся с ответом (или отговоркой): «Я — православный». Когда я был молодым и горячим евангелистом, я после такого ответа часто вступал в спор, пытаясь доказать, что моя протестантская вера — истинная, а православие — это искажение. Конечно, такие споры обычно не приносят никакой пользы. Теперь же я поступаю по-другому. Я как бы начинаю играть на поле моего собеседника. Услышав ответ «я — православный», я радостно говорю: «Отлично! А какой храм вы посещаете? (Я знаю многие киевские храмы и некоторых священников.) А как часто вы бываете в храме? Когда вы последний раз были на литургии, принимали причастие? А вы верите в спасительную жертву Иисуса Христа? Вы читаете священное Писание? Ведь все это практикуют настоящие православные!»
Получается, что, если человек только прикрывается мнимым своим православием, мы не должны противопоставлять ему свой протестантизм. Наоборот, его православную заявку можно и нужно использовать как преимущество в благовестим. Теперь он сам дал нам повод говорить с ним как с христианином. К сожалению, часто обнаруживается, что его «православие» — одно только название. Нашим соотечественникам нужно указывать на то, что истинное православие тоже подразумевает веру в Иисуса Христа, покаяние пред Богом, посещение церкви, чтение священного Писания и соблюдение Божьих заповедей.
С другой стороны, нередко бывает, что наше евангельское христианство несет на себе явную печать западной культуры. Это не удивительно, ведь протестантизм развивался в основном в западной Европе, в Америке и оттуда пришел к нам. Когда православные обвиняют нас в том, что протестантизм — это «американская вера», в этом есть доля истины. Конечно, мы стремимся основывать свое христианство на Священном Писании — т. е. на Слове Самого Бога, поэтому можно сказать, что Сам Господь Иисус передал нам Свою истину через апостолов. Но влияние человеческого фактора приводит к тому, что культура, менталитет носителей определенной формы христианства тоже сказывается на том, как они воспринимают и выражают свою христианскую традицию.
Таким образом, получается, что особенности западной культуры (в частности — североамериканской) действительно повлияли на евангельское христианство. Мы должны постоянно проверять свои убеждения и практику в свете Писания, чтобы замечать, какие элементы нашего христианства основаны не на Библии, а являются результатом влияния культуры, в частности — западной.
Некоторые из таких культурных особенностей могут вообще противоречить христианству, например — индивидуализм, гуманизм и т. д. (об этом мы поговорим в последних главах). А некоторые могут быть как бы нейтральными формами, просто внешними выражениями, принятыми в западном христианстве. Но в нашей православной стране эти западные формы могут оказаться неуместными, потому что будут создавать дополнительные культурные барьеры для людей славянского мышления, производить эффект «белой вороны».
Примеры таких культурных барьеров могут быть в различных сферах — от богословия до внешнего вида. Протестанты в православной стране обязаны анализировать: почему мы тем или иным образом верим, поклоняемся, разговариваем? Является ли наш стиль благовестия и стратегия служения прямым библейским повелением, или заимствованием из западной культуры?
Почему мы благовествуем с помощью «Четырех духовных законов» или «Взрыва евангелизации»? Эти методы являются очевидным продуктом американского богословия и подхода к благовестию эпохи «ревайвализма». Они часто неуместны по причине разницы культур, а также далеко не совершенны в том, какое евангелие представляют (см. главу 3).