Диалог с украинцем

Р:

— То есть, вам нужна не свобода, а другой хозяин, побогаче и посильнее?

У:

— Хозяин у собаки. А немцы, да, поначалу были бы сюзеренами. А потом дали бы свободу, никуда бы не делись. Но мы бы были уже в Европе.

Р:

— Может, и дали бы, если бы их кто-то заставил. Американцы, или даже русские. Пролили бы драгоценную русскую кровь, завоевали свободу для Украины, как для Польши и Болгарии, и ушли бы. А украинцы были бы благодарны русским, как поляки и болгары.

У:

— Ладно, хорошо, с ярмом всё не так однозначно, но то, что вы на нас напали — это-то ты отрицать не станешь? Это невозможно отрицать.

Р:

— Категорически отрицать не стану. Мы же честно разговариваем, да? Но тоже всё не так однозначно. Вот скажи, мы на вас напали когда? В феврале 2022?

У:

— Вторжение началось тогда, а до этого велась гибридная война.

Р:

— Да, Украина заявляла, что находится в состоянии войны с Россией. Так почему не вторгнуться в страну, которая нам войну объявила? Донецк из пушек расстреливает, мирные соглашения выполнять отказалась?

У:

— Война началась в 2014, когда Россия Крым оккупировала.

Р:

— А до этого Украина русский Крым оккупировала, в 1956.

У:

— При чём тут Украина? Это Москва так решила, чтобы проблемы Крыма взвалить на украинцев. И это была мирная передача, точно не война.

Р:

— И в 2014 была мирная передача. И проблемы Крыма Россия теперь на себя взяла. А в 1956… Укродиктатор, захвативший власть, незаконно отторг от России часть территории. Без согласия России. Просто потому, что лично ему была дорога Украина. Он же амнистировал бандеровцев. Просто произошла отмена незаконного указа. Почему украинцы придают этому такое значение? Русские в 1956 потеряли свой Крым, и то так не переживали, войну не объявили. А украинцы вернули русским их землю, и считают это нападением.

У:

— Да, я так считаю. И ты меня не убедил. Территория Украины международно признана, был будапештский меморандум. Не важно, что было до этого. Просто не суйтесь на нашу территорию. И кроме того, ваши войска вторглись в Донбасс.

Р:

— Не совсем войска, отдельные добровольцы.

У:

— И ещё оружие.

Р:

— Ну и что. Украинцы тоже не своим оружием воюют. Почему ДНР и ЛНР не могли получить помощь? А добровольцы… Так Украина первая напала. В Чечне украинцы русских убивали.

У:

— Это были частные лица, Украинская держава тут не при чём.

Р:

— Держава не препятствовала и не наказывала. И в Грузии в 2008 украинцы против России воевали. В общем, мы же честно говорим? Я не отрицаю категорически, не сваливаю всю вину на Украину. Но и однозначного факта агрессии нет. Это укропропаганда.

У:

— Россия не агрессор и не империя. А ведь обещал говорить честно.

Р:

— Что такое империя?

У:

— Это Россия. Страна, которая лезет к соседям со своими танками.

Р:

— В Российской империи, при царях, не было танков. А украинцы не были соседями. Но я придумал, как понять, империя ли государство. Помнишь, в Гарри Поттере непростительные заклинания были? Одно из них, «империус», позволяло управлять другим человеком. Так и империя — это страна, которая управляет другими странами. Ты ведь знаешь эту страну, да?

У:

— Ну и что. Мы сами хотим подчиняться. Уж лучше им, чем вам. И вы подчинитесь, никуда не денетесь. Только вас будут заставлять, и условия дадут самые плохие. Поляки вовремя успели, прибалты тоже, жаль мы поздно поняли… А вы не поняли до сих пор.

Р:

— Станете вертухаями и полицаями, как при Гитлере.

У:

— Украинцам надзиратели не нужны, мы итак разумные. А вы… Если без палки не можете… Присоединяйтесь к нам, пока не поздно. Хоть самые умные из вас избегнут своей участи. Вровень с украинцами вас не поставим, но будете выше остальных русских.

Р:

— Русские плохо терпят иноземную власть. Индивидуально кроткие, а вот как общество — строптивые.

У:

— Обломают вас. Ладно, давай о другом теперь: вот скажи, за что вы нас ненавидите? Мы-то вас понятно, за что. А за что вы нас?

Р:

— Я вообще-то православный христианин…

У:

— Я тоже! Только не вашего «масковскага» патриархата, с вашим Кириллом, которого надо украинцам зачем-то поминать… Знаю, ты сейчас скажешь, «единоверцы, братья, вообще один народ», так?

Р:

— Есть такая точка зрения. Путин, например, так думает.

У:

— А ты не думаешь?

Р:

— Я думаю, от украинцев многое зависит. Если они чувствуют себя отдельным народом, значит, так и есть.