Незаметно перестаю ощущать Моисееву хватку.
Чернота как-то съеживается, отдаляется.
Слышу, как Мося проскрежетал издалека:
– Повезло тебе с братом. Живи пока, человек. Я на тебя забьюсь, так что, все равно увидимся. Все равно провожу тебя. Жди.
Наверное, так мне захотелось попрощаться с Мосей, так сильно я хотел выразить свое "ФИ", что рука у лежащего меня поднялась и слепила конфигурацию из среднего пальца.
Андрюха, конечно, все не так понял.
– Ах ты мудак! Он еще факи тут раздает! И от души треснул по моей, пока еще пустой, в прямом смысле слова, черепушке.
Вот тут, я окончательно "заселился" обратно к себе в организм.
Нахлынули ВСЕ ощущения. Боль в груди, ребрах. Холод от сквозняка на полу. Запах немытого подъезда, который проникал через открытую дверь. Голоса! Настоящие звуки, а не астральный бубнеж.
КАКОЙ ЖЕ ЭТО КАЙФ!
ЧУВСТВОВАТЬ!
ЖИТЬ!
Потом была скорая. Врачи. Больница.
Мне сделали операцию.
Это был оторвавшийся тромб. Бах – и все.
Если бы брат вовремя не прокачал меня…
Я никому не рассказал про то, что произошло в эти минуты.
Если честно, сам иногда сомневаюсь, было ли это на самом деле или такую фигушку слепил умирающий мозг.
Однако, каждое утро, из блюдца, которое оставляю под кроватью, исчезает молоко. Не остается и следа от кучек сахара, которые насыпаю на ночь на кухонный стол. Мыши? Тараканы?
Может быть.
А, может, это столуется толстый мужичок в семейных труселях. Неприкаянный и одинокий.
Вдруг, ему становится легче, от того, что кто-то знает, что он ЕСТЬ.
Я зову его Нафаня.
Так, на всякий случай.
Мне кажется, что он не против.