— А мне нравится. Очень информативно.
Диалог LXXVII
— Пойдем смотреть фильм про Солженицына?
— Я его в гробу видал. Нет, правда. Я на отпевании был, ночью. Не пойду. Не хочу. Сложно объяснять.
— Ну-ну. Но, знаешь, если быть до конца циничным, то надо сказать, что Солженицын вовремя умер, он избавил всех нас (и себя) от помпезного юбилея. И он умер в очень странный день, удачный для газетчиков, у которых было время без спешки, и без раздражения, вызванного спешкой, написать некролог.
— Сейчас мы вспомним Розанова и его слова про Добчинских. Не надо. Закроем тему.
Диалог LXXVIII
— Хорошо! Неожиданно, но очевидно в следующий момент. Теперь понятно, почему СССР помогал Анголе, Мозамбику, Египту (насеровскому), Конго и т п… Ждал нового Ибрагима? Но вот с Петром накладки..
— Ничего себе леса в Египте…
— Моисей в тростниках вам не нравится? Ну-ну…
— Моисей в корзинке.
— Не надо ля-ля. А корзинка где — в Тюильри?
— В траве. Они на завтрак шли. На траве. В Орсэ.
— Это по другому ведомству. Миндел. А тут — явно по сиротам.
— Миндел. Миндал. Видал Миндал?
— Мандалу-шамбалу!
— Ах, оставьте все эти рерихианские штучки… лучше скажите, как вам Роман Лукич Антропов, писавший под псевдонимом Роман Добрый? Сорок восемь брошюрок про сыщика Путилина — «Квазимодо церкви Спаса на Сенной», «Гроб с двойным дном», «Ритуальное убийство девочки», «Отравление миллионерши-наследницы», «Петербургские вампиры-кровопийцы»…
— Особенно мне нравится уточнение про кровопийц. И все в 1900–1910 годах. А вы мне все суете изыски.
— Отчего же? Я ничего дамам не сую. Никогда. Это не в моих правилах. Обидно-с.
— Вот! Вы, натурально, не понимаете. Значит, я — не дама… Но зато так интереснее? Вы тоже можете начать писать под псевдонимом «княжна Кель-Крыжановская».
— И я! И я! Только я по специальности — теоретик.
— То есть Колобок-Теоретик?.. Заманчиво.
— О да, я готов закатится куда угодно. Мы, теоретики, такие.
— Да, выметай потом из щелей лириков-теоретиков, как ртутные шарики пылесосом.
— Нет. Мы сами уходим — когда нас перестают хвалить. И уходим очень быстро.
— Вы, Володя, путаете: колобков — их пекут. А потом едят. И только после этого — хвалят.
— Ну, это как сказать. Сразу видно, что вы живёте в мире чистогана и забыли народные сказки. Едят нас только в самом конце, когда мы изваляны в пыли и зачерствели (Вы ведь, верно, знаете, что настоящий поэт живёт под забором).
— Не знаю, не знаю. Но подозреваю, что настоящий поэт живет где-нибудь в районе Садового кольца. Или это не настоящий поэт? Эх.
— У Садового кольца? Да это ж просто мой портрет! И вы мне разные версии подсовываете и подбрасываете. Как Михал Сергеич, прости господи.
— Боже! Стесняюсь спросить — что вам подбросил Михаил Сергеевич?
— Не побоюсь сказать — развал СССР. Это, согласитесь, не каждому подсовывают. Даже и антисоветчику.
— Кажется, ко мне применяются некоторые придирки, да.
— Бил себя кулаками в грудь, рвал рубаху — в общем, ушел от ответа.
— Да уж. Меня такие подарки миновали. А вам стоит задуматься.
— Вы ещё думаете мне что-то подбросить? Неужто завидуете Горби?
— Он, по крайней мере, сыт. Наелся, поди, пиццы. А настоящий художник голодает.
— Но вы тоже можете рекламировать что-то из еды? Например, Parmalat? Или, если вас пугают скандальчики в Италии, то начните с «Трёх корочек». Для видного писателя — какие корочки?! Сразу можете приступать к «Киевским котлетам замороженным» фирмы «Талосто».
— А нет ли какого-нибудь бренда, что занимался бы окороками?
— Окорочка? А разве их американский импорт не прикрыли? Или вы отечественные хотите? Похвально, похвально… Обращайтесь на фабрику птицесовхоза «Нара».
— Нет, зачем мне куриные? Я бы свиные… А птицесовхоза я боюсь. Наша группа его экономически консультировала — с тех пор я туда ни ногой.
— И что же вы там понасоветовали? Неужто поить кур зеленым вином? Нет, вы серьезно туда занеслись группой к бедным курам? Групповщина — это уже пахнет нехорошо и срока давности не имеет. Особенно в свете трудностей населения с добыванием потрошков и гусиной печенки с фисташками в брусничном соусе.
— Придирки, определённо. Кстати, если что, у меня были родственники-крестьяне.