человеческой природы, как она проявляется в других странах, где это животное занимает господствующее положение. Но я, благодаря моему большому опыту, ясно различал некоторые зачатки этого порока среди диких еху».
— Ой. Совсем запутали.
— Есть такая книга про то, что лошади лучше людей.
— А-аа, ну так бы сразу и сказали. А то цитатами непонятными давай в меня кидацца. Вы всё ж учитывайте, что я тоже когда-то была блондинкой. Недолго, правда, но имею такой факт в биографии.
Диалог CXVI
— А я зарабатывал то больше, то меньше — это всё время чередовалось. Но у меня была другая беда — я никогда не мог перевести сексуальные отношения в практическую выгоду. Познакомишься с барышней-дантистом — будешь пару лет ходить с дырками в зубах. Познакомишься с дочерью ресторатора — всё время её кормишь на своей же домашней кухне, свяжешься с главным редактором журнала — так знаешь, что твои тексты отныне никогда не появятся в этом издании.
— Да у меня с практической выгодой тоже никогда не получалось, потому как бюджеты всегда были раздельные, даже если отношения подразумевали совместное проживание.
— Да про бюджеты я и вовсе не говорю — это понятная история. Я про примитивную выгоду типа «по знакомству».
— А у меня по знакомству только в этом году стало что-то получаться. Правда, и к сексу всё это никакого отношения не имеет. Всё исключительно по неинтимному знакомству.
— Вот и я о том же. Как я не пытался приспособить к делу мои семьи — хрен чего вышло. А другие типы «по знакомству» работают — а близкий человек мистическим способом закрывает целое поле возможностей.
Диалог CXVII
— Телевизионный человек Дибров мне всегда казался не столько конъюнктурным, сколько попросту неумным. Неумным, но при этом питающим невероятное пристрастие к Умным Словам.
— Была чудесная история с Дуней Смирновой, которую пригласили на передачу, что вёл в ночном телевизоре Дибров. Передача называлась «Антропология». Ну, за давностью лет я могу ошибаться, но это был прямой эфир, вот в чём дело. И Смирнова выбрала очень верный тон, который работает как в айкидо — не то, что бы ты лупишь противника, а просто помогаешь ему упасть с помощью его же силы. Типа «Ну неужели вы обиделись на меня за то, что я поправила вас, когда вы спутали слово… с…». Человек играющий роль вальяжного мачо, сразу заводится — и проч., и проч.
— Хм. А это была не Дуня Смирнова с молодым Тодоровским? Видела эфир просто один в один, как вы описываете. Смешнее была только встреча Тодоровского с Литвиновой — если Смирнова его явно бесила, то Литвинова заставила ходить гоголем (сидя на стуле в студии). Было тяжело, но он справился. Как он поправлял волосы! Как расправлял плечи!
Я еще подумала тогда, что очень заметно, что блондинки и медленный темп речи выигрывают у брюнеток и напористого.
— Нет-нет, это был именно Дибров. И я это хорошо запомнил, потому что в этой беседе была чёткая драматургия — вот Дибров, человек с амбициями, вот Смирнова, только что написавшая сценарий к фильму «Дневник его жены». Причём важно, что разговор ведут человек южнорусский, ростовский, с ещё заметным выговором, приехавший покорять Москву и её, в общем-то покоряющий, и Смирнова, дочь режиссёра и внучка писателя. — это, практически, столкновение помещицы с новым Лопахиным. С той только разницей, что помещица, а не кто-нибудь, говорит «Отойди, милейший, от тебя курицей пахнет… А, впрочем, стой тут, коли нравится».
Я-то как раз не большой поклонник показательного унижения, если бы оно не было спровоцировано мужжской фанаберией. Поэтому я был на стороне Авдотьи-ключницы не от того, что она щёлкала по носу мужчин, а от того, что она помогала мне понять, как некоторые вещи выглядят со стороны.
— С Тодоровским было очень похоже, я тоже хорошо запомнила. В его программе про кино дело было. Где-то три-четыре года назад.
— Ну, тут речь идёт о шести-семи годах назад, и с Дибровым. Однако ж тип «авторитетный успешный мужчина» неистребим. А миновать кино в беседах с Авдотьей-ключницей невозможно. Я вот в застольной беседе с нею тоже его не миновал. Честно написал об этом людям. Так и так, а потом вот этак — и сел потом в доломан.
— Читала, как же-с. Завидовала даже несколько. Мужского гонора у меня нет, так что лужи мне не грозят — а послушать острую на язык ключницу интересно. Ещё порадовало, что вам не удалось рассказать про свои приключения на Кавказе. Несколько злодейски, знаю, но порадовало. А чего, вы тоже обычно никому рта не даете раскрыть. Разве что только для того, чтобы сунуть туда фисташку.