на свое место.
Гонтран. Вы сдадите карты?
Элоиза. Нет, сегодня мне не хочется играть.
Гонтран. Как вагАбудет угодно. (Собирает карты и, зевая, засовывает их в карман.)
Элоиза по-прежнему стоит очень прямо, опустив глаза, но с гордо поднятой головой. Гонтран подходит к камину, у которого стоит юноша с черными от сажи руками. Снаружи шум усиливается. В камере люди тоже повышают голос. Беспорядочное движение.
Гонтран. Ну, молодой человек, как подвигается ваше дело?
Юноша. Я все подготовил для работы на нынешнюю ночь. Ах, если бы у меня были другие орудия, а не этот скверный напильник, мы бы сегодня вечером выбрались отсюда. Но отколупывать такой старой железкой по кусочку -— это проклятье...
Гонтран. Проклятье :— тратить столько сил, чтобы не умереть.
Юноша. Нет — чтобы жить. Не стыдно вам всем подставлять голову под топор, и пальцем не шевельнув?
Гонтран. А чего вы надеетесь добиться всерьез? По правде сказать, если бы и был один шанс из ста, что тебя вытащат отсюда за ноги, как барсука из норы,— я бы тысячу раз предпочел телегу смертников!
Юноша. Люди вашего поколения не любят жизни.
Гонтран. Мы играли ею, а вами играет она. Она принадлежала нам, а вы ей принадлежите. Вы не можете от нее оторваться, как от женщины, которая ни разу не разделась перед вами...
Другой тюремщик. Бывший маркиз де Лафорс.
Маркиз просыпается и, взяв понюшку, встает.
Сцена III
Трибунал заседает между двух охраняемых дверей. Допрашивают маркиза.
Один из судей. Тут человек требует этого бывшего от имени своёй секции.
Другой судья. Пусть войдет.
Входит кучер, держа за руку насмерть перепуганную Бланш.
Кучер. Граждане судьи, юная и приятная особа, которая меня сопровождает,—- дочь этого бывшего. Республика вырвала ее из рук священников, которые отняли ее у старика отца, чтобы упрятать навеки в темницу фанатизма и предрассудков... Юная гражданка пришла поблагодарить своих защитников и освободителей.
Трибунал постановляет освободить Бланш и ее отца.
Сцена IV
Особняк Лафорсов. Большая гостиная. Маркиз сидит в кресле. Бланш стоит на коленях рядом с ним, пряча голову в его коленях. Он ее успокаивает. Кучер разыгрывает хозяина дома и потчует своих товарищей, которые провожали маркиза и его дочь.
Сцена V
Компьень. Кармелитки в светском платье предстают перед муниципальными чиновниками.
Один из чиновников. Гражданки, мы оценили вашу законопослушность и ваши патриотические чувства. Но мы предупреждаем, что Нация отныне не сведет с вас глаз. Никакой жизни в Общине, никаких сношений с врагами Республики и непокорными священниками, оплотом папы и тиранов. Через десять минут вы по очереди будете входить в наше бюро, чтобы получить удостоверения, которые позволяют вам снова наслаждаться радостями свободы, под наблюдением и защитой Закона.
Уходит. Монахини, стоявшие в два ряда, сбиваются в кучку. Настоятельница и мать Мария вдвоем остаются поодаль. Настоятельница знаком подзывает одну из сестер. Это пожилая монахиня, которая в светском платье выглядит как всякая бедная женщина.
Настоятельница. Мать Жераль, надо непременно предупредить священника. Мы условились, что он отслужит сегодня святую мессу. Но теперь я вижу, что это было бы слишком опасно для него и для нас.
Мать Жераль уходит. Молчание.
Вы не согласны, мать Мария?
Мать Мария. Я полагаюсь на Ваше Преподобие во всем, с чем я отныне должна быть согласна или не согласна. Пусть я была не права, поступив так, как я поступила. Но что сделано, то сделано. Как примирить дух нашего обета с такой осторожностью?
Настоятельница. Каждая из вас отчитается в своем обете перед Богом. Но я буду отчитываться за вас всех. И я достаточно стара, чтобы научиться держать мои счета в порядке.
Сцена VI
Смена декораций. Капеллан возвращается с матерью Жераль. Он подходит к настоятельнице. Оказавшись рядом с ней, он оборачивается и благословляет монахинь,
опустившихся все вместе на колени.
Сцена VII
Снова перемена; декораций. Теперь капеллан в маленькой комнате наедине с настоятельницей и матерью Марией от Воплощения.