– Едемте. Гулять, так гулять.
_ _ _
Новорождённый остров уже вовсю осваивали: загорали, купались, играли в бадминтон и в серсо, целовались, пели хором, жгли плавник, жарили на нём рыбу… Завидев яхту, махали руками, орали приветствия и приглашали в компанию. Джон с трудом отыскал уединённую бухточку. Яхта, прошуршав днищем по гальке, мягко въехала носом в прибой.
– Анны! – позвал Джон. – Дайте отдых языкам! Приехали!
Анны неохотно покинули шезлонги на юте.
– Мы должны встретиться ещё, – говорила одна другой, поддерживая её на крутом носовом трапе. – У Вас ведь много свободного времени. Приходите ко мне. Завтра заеду за Вами, да?
– С удовольствием.
– Угощу Вас чудным цветочным чаем. По маминому рецепту. Вы не смущайтесь. Я ухаживала за мамой, когда она заболела. Я умею. Я Вам ещё не рассказывала? Моя мама…
– Рассказывали, Анна.
– Вот. Ах, Анна, с тех пор, как мама ушла в океан, я ещё ни с кем не говорила по душам. А сегодня я увидела себя, понимаете? Я сумела заглянуть в себя извне. Конечно, Вам трудно понять, это нужно пережить самой. Но ведь мы с Вами ещё обязательно увидимся и поговорим?
– Как только Вы захотите.
– Ах, какая красота! Поглядите!
– Да, великолепная глициния.
Директриса побежала любоваться глицинией.
– Нет, она не вобла. Она гремучая змея, – решила Дарья. – И не с одной трещоткой, а с дюжиной. У тебя от неё голова не болит?
– Раскалывается.
Дарья потянулась раздеть её. Анна отстранилась:
– Не надо.
– Не будешь загорать?
– Что толку? Всё равно не прилипнет.
Из леса выскользнул Игорь, успевший провести экспресс-разведку.
– И этому острову – неделя? С таким ложем? С таким слоем почвы?
– И с таким биоценозом, – дополнила Анна. – Да ему минимум полсотни лет. Умница океан.
– А почему ты в одёжке? Поджарься немножко. Такое солнце!
– Не хочу.
– Тогда походим по лесу, – Игорь потянул её к себе. Улыбнулся Дарье и Джону. – Изучим биоценоз.
Эмпаты, взявшись за руки, помчались в воду.
– Подождите, я с вами! – крикнула директриса, на бегу стаскивая брюки.
– Она неподражаема! – Анна прислонилась к груди Игоря, давясь смехом. – Какая деликатность, а? Представляешь, как легко и просто ей живётся?
– А что, если её задушить? – раздумчиво предположил Игорь.
– Игорь, милый мой, но на неё нельзя обижаться! Она ребёнок, не имеющий духовного опыта, хотя и вполне развитый интеллектуально. Согласись, что она, по крайней мере, не безнадёжна.
– Ладно. Не буду душить, – снизошёл Игорь. – Куда пойдём?
– Никуда. Расставляй этюдник. А я сяду в тени, кроткая-послушная, и постараюсь не мешать.
– Мешай, пожалуйста, – засиял Игорь. – Я люблю, когда ты мне мешаешь.
Он перенёс в тень серебристой акации нагретый солнцем валун, выбрал место, установил на этюднике холст и отключился. Анна, сидя на валуне, сквозь ресницы созерцала статного юношу на фоне моря, сосредоточенно-одухотворённого юношу, увенчанного нимбом светлых волос. Под вздохи прибоя её скомканная душа расправлялась, как новорождённая бабочка, и сама начинала дышать вольнее.
В волнах мелькнули две головы. Дарья и Одиссей плыли стремительным кролем, в едином ритме взмахивая руками, и даже на берег умудрились выйти шаг в шаг.
Джон положил Анне на колени изысканную шипастую раковину и отряхнулся по-собачьи, окатив её брызгами.
– Какое чудо! – Анна склонилась над подарком. – Хм… Я не могу её определить. По-моему, она не земная. Джон, можно послушать?
Он приложил раковину к её уху.
– Шумит? – спросила Дарья, выжимая косы.
Анна радостно кивнула.
– Шумит. Точно, как наша.
– Давайте устроим костёр, – предложил Джон. – Кто любит живой огонь?
– Я, – в унисон откликнулись женщины.
– А где директриса? Она работать любит, пусть таскает плавник.
– Она же уплыла с вами.
– Но скоро повернула к берегу.
– И не возвращалась? – забеспокоилась Дарья.
Анна встала. Её передёрнуло внезапным ознобом.
– А если просто судорога? – заикнулась Дарья, не веря собственным словам.
Джон даже не ответил. Они молчали, глядя то друг на друга, то на искристую винноцветную гладь. Откуда-то прилетел ворон и сел Джону на плечо.
К ним подскочил Игорь, волоча по камням недоупакованный этюдник.
– Что случилось? Почему вы так стоите?
– Анну Северин забрал океан, – тихо сказал Джарианнон.
Игорь бросился к воде.
– Стой, реттиор! – окликнул Джарианнон. – Поздно. Она ушла сама. Ты и тела не найдёшь.
– Она же только что была живая… – оглушённо пробормотал Игорь.
Дарья шагнула к Анне и срывающимися пальцами начала расстёгивать на ней платье.
– Надень ей алмаз, – напомнил Джарианнон.
_ _ _
Вода мягко подхватила и закачала её. Анна легла на спину. Ничего страшного. Как дома. Купаться она любила до самозабвения.
Стихла головная боль. Потом, впервые за три года, расслабились несуществующие, но до сих пор стиснутые в кулаки пальцы. Втянулись в локти, в плечи. И исчезли. Только дёрнуло напоследок болью правую кисть, сломанную тогда, на пощади Сьетэскино.
– Первый результат есть, – доложила Анна. – Он снял мне фантомные ощущения.
– Может, он тебе и руки отрастит? – загорелся Игорь.
– С каждой стороны по четыре, – размечталась Анна.- А нырнуть можно?
– Я т-те нырну, – пригрозила Дарья.
– Ну, хоть поплавать, – канючила Анна. – Совместить приятное с полезным.
– Не надо, – сказал Джон. – Может статься, что ты захочешь уплыть от нас. Следи за собой.
Анна стала следить за собой. В ней разлилась пустота. Обычное состояние при сосредоточении…
– Ну, что? – нетерпеливо спросил Игорь.
– Да ничего. Болтаюсь, как это…
И тут ей страстно захотелось быть одной. Избавиться от всех троих и остаться наедине с океаном.
– Он здесь.
– Слышу, – отозвалась Дарья.
– Вижу, – одновременно произнёс Джон.
Теперь она явственно различала в себе чужой зов, ставший её желанием. Плыть и плыть под водой, у самого дна, растворяясь в блаженстве единения с природой.
– У вас что-нибудь получается?
– Пока нет, – ответил Джон.
– Я мешаю? Отталкиваю его, да? – Анна пробежала по себе лучом внимания, раскрывая меридианы, расслабляя напряжённые точки. Океан хлынул в неё. Она успела сказать:
– Я пошла…
Никуда она не пошла. Лежала в своей постели, обложенная грелками. Джон держал её голову в ладонях. В голове почему-то жужжала фраза: «Умный человек прячет камешек на морском берегу».99
К ней склонилась Дарья.
– Как ты?
– Нормально. Как после син-ро.
Дарья поднесла к её губам стакан. Джон помог сесть.
– Получилось?
Эмпаты переглянулись.
– Мы так и не поняли, – пробурчал Джон. – Но тебя он отпустил – это главное.
– Не захотел океан с тобой связываться, – грустно пошутил Игорь.
Джон вышел. Анна попыталась встать.
– Куда? – всполошилась Дарья. – Лежи. Я принесу судно.
– Нет.
– Тогда Игорь тебя отнесёт.
– Знаешь, о чём больше всего мечтаю все три года? Ходить туда одной. Одной! Ничего не хочу так исступлённо, – Анна, осекшись, закусила губу. – Извини, Дашенька. С чего вдруг я сорвалась?…
– От слабости. Ты провалялась почти сутки.
– Сколько? – изумилась Анна. – Тем более хватит лежать.
«А где умный человек прячет лист? В лесу».
Обратно она шла уже без поддержки. Но, когда растянулась в постели, всё тело у неё мелко дрожало.
– Игорь, у тебя хорошая зрительная память?
– Обычная.
– Ты можешь нарисовать вертикальный ряд знаков?…
– В зеркале? – догадался Игорь. – Конечно. Всю картинку нарисую. Но зачем тебе сейчас?
– Вот вы уйдёте, а я буду любоваться.
– Куда это мы уйдём?
– Куда-нибудь. Смотри, как Дарья мается.
– Да, – Дарья обернулась от окна. – Нет сил ждать неизвестно чего. Уж лучше бы ничего не получилось. Но ведь мы нащупали какие-то ниточки! У меня чуть голова не лопнула передавать. И вот уже шестнадцать часов прошло – ничего не изменилось. Ну пусть уже что-нибудь произойдёт!