– Не знающем духовной потребности в соблюдении долга?
– Да нет же! Мы чтим обязанность, и долг, и обет. Но никакими обетами не удержишь любовь. Она свободна.
– Вы, верно, полагаете, что верлибр свободнее сонета.
– А Вы полагаете, что свобода черпает мощь в ограничениях.
– Где грань между свободой и хаосом?
– И где – между долгом и косностью?
– Что, если не долг, скрепляет мою и твою свободы в надёжное «мы»? Можно ли не любить человека, принёсшего тебе обет и вверившего себя твоему обету?
– Вот это дисциплина чувств, – с уважением признал Нэвилл. – Вы настолько в себе уверены?
– И в Анне тоже. А Вы всё же защищаете. Её – от моей косности? Или меня – от её независимости?
– Вероятно, обоих – от возможного непонимания.
– Вы действительно не знаете Хэйно, Джарианнон. Как её муж и сюзерен, должен объяснить Вам, её коллеге и соотечественнику: Анна – повитуха понимания. В этом не только её профессия, но и божественное предназначение.
– Сдаюсь, – весело сказал Нэвилл. – Мне нечем ответить на обвинение в нарушении профессиональной этики, а у Вас, как видно, ещё немало козырей: хватит на все сто восемнадцать дней. Кстати, что Вы намерены делать до возвращения «Ийелора»?
– Адаптироваться, – Альдиен встретил взгляд Нэвилла и улыбнулся. – Если у Вас нет неотложных дел, я буду рад провести это время в Вашем обществе.
– Скажу Вам, как граф графу – я тоже. Сколько времени Вам нужно на отдых?
– Мне не нужен отдых.
– Тогда идёмте на тренажёр. Подозреваю, что мы с Вами – коннект-партнёры.
_ _ _
– Здравствуйте, – перед Шафировым стоял невысокий человек в сером форменном комбинезоне Звёздного флота Содружества с шевроном навигатора седьмого круга и эмблемой кормчего-универсала. – Антон Альдиен. «КаттиСарк», вольная разведка.
Шафиров встал с садовой скамьи.
– Здравствуйте. Эммануил Шафиров. «Дайнамаро», шельтинх-разведка36.
– Я был бы признателен Вам, капитан, если бы Вы рассказали, что произошло на третьей планете Румека.
– Прочтите отчёт, – ощетинился Шафиров. – Я изложил всё достаточно подробно, объяснил все обстоятельства комиссии, мне тяжело лишний раз вспоминать!
Он осекся под взглядом Альдиена.
– Я Вас слушаю, – тихо напомнил тот.
Шафиров опустился на скамью, с силой потёр ладонями лицо.
– Тогда мы не знали, что далеко не всякий эмпат может справиться с ошбайром. Наш не справился. Если бы ошбайр сомкнул передние щупальца – погибла бы вся группа. Он излучает…
– Знаю.
– Каждый из нас был готов броситься на него, чтобы остальные могли спастись. Кто-то должен был! И на месте Хэйно мог оказаться любой, поймите! Жилински остановился уже в прыжке. Она почему-то успела первой. Всегда была такая неспешная… Она держала щупальца, пока мы не отлетели на безопасное расстояние.
– И вы отлетели.
– Да поймите Вы! закричал Шафиров. – Человек, прикоснувшийся к ошбайру, неизбежно умирает в течение четверти часа! Хэйно была обречена с того момента, когда схватила его! Вы-то сами когда-нибудь видели ошбайра?
– Да, – сухо сказал Альдиен. – И потом вы не нашли никаких следов?
– Нет. Мы трижды возвращались на то место. Прочесали лес. Или он утащил её вместе с лаатти, или… Не знаю.
– Значит, мёртвой её не видели.
– Да что Вы за человек! Я же объясняю Вам!…
– Простите, ещё вопрос. Почему Хэйно перешла в шельтинх-разведку?
– Заинтересовалась, вероятно, – буркнул Шафиров.
– «Дайнамаро» принадлежал ей?
– Да. Она предложила мне пост капитана с условием, что маршруты будет выбирать сама.
– И сразу выбрала Румек-три?… Что вы там искали?
– Следы Странников, как всегда.
– Нашли?
– Нет, – устало сказал Шафиров. – Ничего, кроме этой дурацкой стрелы, которую обнаружил патруль.
– Стрелы?…
– Представляете – арбалетная стрела на необитаемой планете. Теперь я думаю, что её подбросили какие-нибудь шутники. Может, кто-то из ваших, вольных. А мы из-за них…
– Стрела, – хриплым шёпотом повторил Альдиен, тупо глядя сквозь Шафирова. Глаза у него стали чёрными и страшными.
Шафиров невольно встал: его точно тянули за шиворот. Альдиен тряхнул головой и опустил ресницы.
– Спасибо, капитан. Извините, что нарушил Ваш отдых. Конечно, Вам лучше не вспоминать об этом.
– Вы полагаете, мне нет оправданий? – выдавил Шафиров.
– Оправдания найдутся, – после паузы ответил Альдиен. – А если Вам их не хватит, чтобы обуздать совесть – могу отдать Вам свои. Прощайте.
_ _ _
– И тем более нет твоей вины, если она и впрямь летела туда именно за тобой, – убеждал Джарианнон. Фрэй по-прежнему лежал ничком, лицом в скрещённых руках. Джарианнон сел рядом, положил ладонь на его пушистый затылок. – Ну сам рассуди. Раз она вычислила Странников и искала тебя по их следам – рано или поздно она добралась бы и до Румека. А стрела тут ни при чём. Это просто бессмысленная и подлая случайность, Фрэй! Никто не виноват, жизнь не кончена!
– Я виноват. Но жизнь не кончена, – Фрэй повернулся к нему и прошептал, сжав пальцами горло. – Анна дала мне так много, что у меня на всё достанет сил. Даже жить без неё. Я не уйду из мира, дарованного ею. В ней всё сущее. И во всём сущем – она.
Джарианнон заставил себя не возражать. А возразить так хотелось… «Дать что-то -тебе? Поди дотянись до тебя! Кто способен быть для тебя дающим? Кто тебе вровень? Эта маленькая насмешливая толстушка? Она просто вестница Содружества. Она встретилась тебе первой из наших женщин – вот ты и увидел в ней единственную…». Но сейчас перечить ему нельзя. Фрэй и сам поймёт – позже, когда ужас и отчаяние отпустят его, когда он начнёт замечать женщин вокруг -и неизбежно сравнивать.
– Вставай, – Джарианнон протянул ему руку. – Нам пора.
– Куда?
– Куда-нибудь. Снова на Полакс. Или на Дирну. Или на Аксорг – там намечается одно дело с алмазами…
– Извини, Джон. Дела такого рода мне не интересны. Лети один.
– А ты?
– На Румек-три.
– Хочешь убедиться?
– Я не кроткий духом землянин, – Фрэй поверх комбинезона согнул вокруг талии меч. Закрыл его кожаным поясом. Набрал код на пульте доставки. – На любой яд есть противоядие. Нет неуязвимых врагов. Нет неизлечимых болезней. И ошбайр – не исключение. Я избавлю землян от страха перед ним.
Он вынул из камеры доставки цепь, по виду – якорную. Разрезал бластером несколько звеньев, разогнул их и стал собирать цепь в сложные узлы и петли, соединяя звеньями.
– Румек, так Румек, – согласился Джарианнон, с любопытством следя за его тонкими руками. – Я не охотник. Я честный контрабандист и привык иметь дело с гуманоидами, а не с инопланетными чудищами. Но я тебе пригожусь.
– Не сомневаюсь. Но я справлюсь один. Каждому – его дело.
Фрэй выволок из-под дивана свою сумку. Задумался, сидя над ней на корточках. Медленно выговорил:
– Пятнадцать минут.
– Что?…
– Излучение ошбайра разрушает цитоскелет нейронов не сразу. Фронт деградации достигает мозга…
– Это я знаю. Пятнадцать минут – крайний срок.
– А они, улетая, могли видеть её ещё минуты три, не больше. Там же лес.
– Ну и что?
– За десять-двенадцать минут многое может случиться.
Джарианнон присел напротив Фрэя и легонько встряхнул его.
– Не сходи с ума. Её больше нет.
– Но я-то есть. А у меня было меньше шансов.
– Что ж, – помолчав, сказал Джарианнон, – можно допустить, что Хэйно осталась жива. Но тогда я ей не завидую. Да и тебе тоже. Эти три или сколько-то там минут, при скорости деградации…