– Но человек не определяется видовой принадлежностью, – возразила Дарья. – Это другой уровень.
– Чем же, sunny lady?
– Я думаю, самосознанием.
– Не обманывает ли тебя мой облик? – Патрик, сжав в ладонях голову Дарьи, смотрел ей в глаза. – Я часть открытой, постоянно изменяющейся биосистемы. Сегодня ты видишь перед собой человека; завтра я могу стать кем угодно… уродом…
– Как я?
– Леди Анна, Вы некорректны в споре!
– А я, наверное, не человек, – лениво мурлыкнула Анна.
– Да и о чём мы спорим? – Дарья соскользнула с колен Патрика на диван, поближе к Анне. – В конце концов, это только гипотеза.
– И гипотеза отвратительная, – Патрик встал и с минуту смотрел сквозь женщин, покачиваясь с носков на пятки. – Вы бы никогда не убедили меня, мои светлые леди, если бы я сам не пришёл к похожим идеям… ещё несколько месяцев назад. Трансдукция65 в клетки мутантов…
– Вы вели исследования в этой области? – с любопытством спросила Анна.
– Нет. Я наткнулся на эту мысль внезапно, помню даже, когда. Во время разговора с тем хэйнским миссионером.
– С кем?! – переспросила Дарья, не веря своим ушам.
– Не знаю, в какую веру он хотел меня обратить. Спрашивал о нашем едином отце, о родстве ядер, об инь-ян… хрипел о каких-то вездесущих элементарных витальных сущностях… И тут меня осенило. Все эти фамильные портреты, ивы, птицы, ядро и кольцо выстроились в систему, как змеи Кекуле66. Только я сначала решил, что мутанты – кольцо. И всё равно, мысль была настолько гадкой, что я отбросил её, как змею. Если бы не леди Анна… Вы устали?
– Я слушаю, Пат, – прошелестела Анна.
– Устали, – подытожил Патрик. – Договорим позже.
Дарья легла рядом с Анной, голова к голове. Обняла подругу, слушая, как выравнивается её лёгкое дыхание.
– Хэйнит-миссионер, – наконец, саркастически промолвила Анна. – Джаргиш-многоженец67.
Дарья фыркнула:
– Да-а! Я о таком слышу впервые, – она посерьёзнела. – Но кто бы он ни был – он таки сумел обратить Пата в свою веру. Да так, что Пат этого даже не заметил.
– Мало ли на свете психократов. Думаешь, ты одна такой кукловод?
– Не кусайся, – Дарья тихонько ущипнула её. Помолчав, вздохнула. – Хорошо, что ты не сказала ему о вампирах.
– Н-нда. Не думаю, чтобы эта идея его воодушевила.
– Ужасная картина! – Дарья перевернулась на живот и печально подпёрла кулачками голову. – Сидишь ночью, творишь, сочинил или открыл чего-нибудь – и, не успев порадоваться, превращаешься в тако-о-ое…
– Ничего ужасного. Наверное, именно вдохновение и даёт толчок к метаморфозу. Творческий экстаз…
– Экстаз? – Дарья вдруг побледнела и выпрямилась, глядя на Анну широкими глазами.
– Ты думаешь – оргазм тоже?…
– Дон! – тихо ахнула Дарья.
– Почему именно Дон?
– Потому что впервые. И я его с тех пор не видела!
Анна догнала её уже у двери, прильнула к Дарье, преградив ей путь:
– Подожди, Дашенька, маленький мой, успокойся!
– Неужели я сама… он из-за меня…
– Во-первых, он может быть где-то в доме, в этом лабиринте целый корабль можно спрятать. Во-вторых, прежде, чем бросаться на поиски, подумай: что ты им скажешь? Что Дон стал гулом из-за того, что занимался с тобой любовью? В-третьих, мы и так скоро всё узнаем, когда соберутся к обеду…
Анна заговаривала подругу, успокаивая её даже мерным ритмом собственного сердца. Только одного не хватало сейчас Дарье: чтобы, как прежде, как всегда, Ася, заведя свои "во-первых, во-вторых", привычным движением протянула маленькую лапку к завиткам на Дарьином виске и, едва касаясь, гладила её волосы.
– Наконец, в-четвёртых: Дашенька, тебе не кажется, что чем скорее все они станут гулами, тем скорее популяция колонистов придёт к равновесию?
– Всё равно жалко, – пробормотала Дарья. – Не хочу, чтобы они превращались. Аянчик… И Джо… И Орк…
Анна пожала плечами.
– Почему? Что плохого в метаморфозе? Для хомо, конечно, процесс непривычный, но…
– Да ты представь себе: ты теряешь своё тело и становишься чем-то совершенно другим! По-моему, очень обидно.
– Обидно, – согласилась Анна, глядя ей в зрачки. – Ты считаешь, что я стала чем-то другим?
– Аська, не передёргивай! – вспыхнула Дарья. – При чём тут ты?
– Если уж жалеть, то логичнее – Ленарда, которого Орк чуть не пристрелил.
– А Кайс как-то говорил, что у гулов синяя кровь… – Дарья сглотнула. – Как ты думаешь, что мы можем сделать? Как объяснить им?…
– А гул его знает.
Дарья замерла, вытаращив на Анну глаза. Метнулась было к окну, прислушалась и бросилась в свою спальню.
Анна пошла за ней. Дарья уже распахнула окно, отступила в глубину спальни, зябко обхватив себя руками.
– Н-ну? – скептически осведомилась Анна.
В оконном проёме возник чёрный силуэт.
«Выслушайте», – прогрохотало в головах женщин, оглушив их физически ощутимой тяжестью и животным страхом.
Ашатн припала к полу и залилась истошным лаем. Филира распласталась на груди у Анны, цепляясь лапами за её шею.
– Захо… э-э… залетайте, – пригласила Анна. – Чувствуйте себя, как дома.
Дарья вытолкнула собаку в Аннину спальню. Плотно задвинула обе двери.
– Мы Вас слушаем.
Вампир бесшумно соскользнул с подоконника. С минуту он стоял неподвижно, словно давая возможность разглядеть себя – впрочем, ни Анне, ни Дарье это не удалось, он был точно не в фокусе: размытое пятно, тонкий мазок фиолетовой тушью по мокрой бумаге, отчётливо выделялись лишь сложенные крылья да глаза, светлые и прозрачные, как у ребёнка, – а затем обрушил на женщин цунами мыслеобразов.
Анна очнулась первой: лаатти смягчила ментальный удар. Прижалась лбом к виску Дарьи.
– Как ты, солнышко?
– М-м… – Дарья пошевелилась и с трудом села. – Поговорили… Как мы очутились на кровати?…
– Наверное, этот джентльмен… Ой, где он?
– Сгинул, – констатировала Дарья. Потёрла виски. – Ась, ты что-нибудь поняла из того, что он на нас вывалил?
– Хм… Отчасти. А ты?
– Угу. Ещё меньше.
– А что ты поняла?
– Во-первых, что он просит помощи.
– Чего-чего? А мне показалось, что ему просто приспичило поговорить.
– Он очень огорчился, что так плохо на нас действует, и сказал, что пришлёт… младшего, что ли?
– И я поняла, что у них градация. Они, вероятно, очень быстро эволюционируют. Но чего им бояться, они же неуязвимы…
– Только старшие.
– Больше всего мне понравилось, что они способны летать в космосе.
– Да? А я этого не уловила. Но они хорошие. И вчера, в горах, они прилетали именно к нам.
Анна, пошатываясь, встала.
– Телепаты лазерной мощи… Питаются глюонной энергией… Видят структуру вакуума… Порхают среди звёзд… И нуждаются в нашей помощи? Весьма любопытно: в какой?
– Не нуждаются. Он просил помочь не им, а людям.
– Могу помочь им добрым советом, – великодушно согласилась Анна. – А-а, здравствуйте. Что ещё скажете?
Вампир снова стоял столбом посреди комнаты, глядя на женщин круглыми осьминожьими глазищами.
– Дон! – Дарья вскочила. – Значит, ты в самом деле…
«Я знал, что ты узнаешь меня, солнечная леди».
– На мой взгляд, – заметила Анна, – события развиваются слишком стремительно. Что Вам угодно, Дон?
«Это нужно не столько нам, сколько нашим братьям…».
– А что может быть нужно им, кроме знания?
«Знание. Оно освободит их от страха перед нами и перед будущим».
– Но почему вы сами не объясните им, кто вы? – воскликнула Дарья.
«Для этого они должны захотеть выслушать. Вы первые, кто не боится».
– Ась, мы не боимся? – с сомнением спросила Дарья.
Ей очень хотелось спрятаться под одеяло: лучшая защита от детских страхов.
– Мы не первые, – возразила Анна с таким невозмутимо-высокомерным видом, что Дарье стало ясно: ей тоже хочется под одеяло. – Насколько я знаю, на Полаксе бывают хэйниты. Вот кто не только выслушал бы вас, но и придумал что-нибудь дельное. Хэйниты – асы контакта.