О н. Ты привязана ко мне. Но если бы ты знала, как я завидовал тебе, тому, что ты любишь, тем, кто любит. Другим я внушаю зависть, но я сам был завистником! А я хочу, я тоже хочу быть человеком!
Д р у г а я ж е н щ и н а. Я боюсь за тебя. Я боюсь.
О н. Я сейчас!.. Поверь мне, я сейчас!.. Мне бы только увидеть! Я сейчас!..
Гремит входная дверь.
Д р у г а я ж е н щ и н а. Господи! Господи! Я ничего не понимаю!
Меркнет свет, и только время начинает свой счет. Звенящий резкий скрип тормозов, гудки машин, обычный шум жизни большого города, и всполохи автомобильных фар, и чей-то смех, хохот, и над всем этим, словно суть самой жизни, — жесткие удары времени.
Сквер у автовокзала. Скамейка. Резкий визг тормозов машины.
О н а (почувствовав взгляд и обернувшись). Вы?
О н. Я боялся, что не застану, не увижу вас.
О н а. Зачем вы пришли?
О н. Не знаю.
О н а. А знаете? Знаете, почему я сбежала из больницы? Я не могла видеть глаза людей. Я видела в них, в глазах, все, что со мною будет. И когда в меня вливали чужую кровь, я смотрела в глаза и знала, что она мне не поможет. А в ваши глаза я почему-то могу смотреть. И мне не так уже страшно. Спасибо, что пришли проводить.
О н. Мы едем вместе. Не заставляйте меня говорить, что-то объяснять. Не хочу. Не знаю. Я ничего не знаю сам. Есть вы. И есть я. И, наверное, в этом все.
О н а. Вы?.. Нет!
О н. В ста километрах у меня есть дом. Там озеро, небольшой остров, лес. Мы поедем туда… Вы будете жить. Пока я жив, вы будете жить.
О н а. У меня даже голова закружилась. Нет, этого нельзя делать! У вас своя жизнь.
О н. Нельзя выйти из круга? Всегда круг? Только круг?
О н а. В кругу все привычнее. Я сама нахожусь сейчас вне круга, и я не хочу, чтобы вы выходили из него!
О н (перебивая и смеясь). Мы едем! Едем!
Г о л о с в р е м е н и.
Г о л о с ч е л о в е к а.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Е г о г о л о с. У тебя такие добрые руки!
Е е г о л о с. А ты… Твое сердце… Я не знаю, где кончаюсь я, где меня нет и где ты?
Е г о г о л о с. Ты плачешь?
Е е г о л о с. Потому что я люблю тебя. Я плачу, потому что счастлива и люблю тебя. Господи! Господи!
Пятнами света, золотыми застывшими масками высвечиваются в ночи д е т с к и е л и ц а.
П л а ч д е т е й.
И в ответ женская а капелла. Плач матерей по нерожденным детям.
О н (громко). Вставай! Утро! Слышишь?
Не открывая глаз, женщина поднимается — улыбка цветет на лице. Прижимается губами к губам мужчины и снова падает на подушку, снова засыпает.
Такое утро… Роса…
О н а. Дай поспать!
О н. Молоко парное… Хочешь?
О н а (не открывая глаз). Хочу. Я так… так спать хочется! (Поднимается, снова ничком падает на кровать.) Не смотри. Я некрасивая утром. (Вскочив и усевшись в одной рубашке на постели — как будто никакого сна и не было в глазах.) Я была в ресторане сейчас. На свадьбе!
О н. На свадьбе? На чьей?
О н а. Не знаю. Я помню только золотое кольцо у себя на руке. Оно было какой-то необыкновенной формы. А еще… Еще я видела во сне, что должна родить саму себя.