О н. Ты что?
О н а (торжествуя). Больно?!
О н. Конечно, больно.
О н а. Ну вот, и мне больно… было. Ну, прости, прости. Ну, дай я поцелую, дай! Вот! Не больно ведь уже? Губы лечат. А я здорова! Вот увидишь, увидишь!.. Только целуй меня!.. Целуй!
Мужчина обнимает ее, гладит волосы, тихо целует.
А как еще ты меня любишь?
О н. Не знаю. Как умею.
О н а. А раньше ты умел… любить?
О н. Нет, не умел.
О н а. И я не умела никого любить…
День, полный света. Танец любви. Что это? Видение, грезы или реальность?
На лугу.
О н а. О чем, интересно, говорили друг с другом два первых человека на земле? Что такое жизнь, да? Они думали об этом?
О н. Жизнь, наверное, просто говорила им, что они должны жить. Что они есть жизнь среди жизни, которая хочет жить.
О н а. А хочешь, я приворожу тебя навсегда? На все жизни, которые у нас будут? Одной жизни с тобой мне мало.
О н. Давай. А не страшно?
О н а. Когда бывает неразделенная любовь, знаешь, как можно приворожить любимого? Надо на рассвете прийти к берегу озера и найти двух спаренных лягушек. Схватить их и бежать, но не оглядываться! А через три дня эти лягушечьи скелеты нужно высушить, растолочь в ступе, а порошок подсыпать, немножко конечно, в еду любимого. Тогда он полюбит навсегда.
О н. Ты веришь в это?
О н а. Не знаю. Просто я знаю, и все.
Появляется Д р у г а я ж е н щ и н а. Никто из них не замечает ее.
Д р у г а я ж е н щ и н а. Вы здесь? Так и знала. Я так и знала!
О н а. О чем ты задумался? О своей работе?
О н. И о тебе, о себе. О всех.
О н а. Если когда-нибудь тебе станет грустно, ты поцелуй ствол рябины и тихо скажи: «Ты, рябина моя, рябинушка, деревце мое горемычное, ты одна поймешь мое горе, ты одна утрешь мои слезы. Отдай ветру буйному ветками своими горькими мое горе горемычное, чтобы в дали дальние он унес мою тоску-кручину. И да исполнится слово, мной сказанное». Если когда-нибудь тебе станет грустно…
Д р у г а я ж е н щ и н а. Они даже не видят! Не слышат!
О н а (улыбаясь). А еще можно тыльной стороной ладони мыть лицо в текучей воде и шептать про себя…
Д р у г а я ж е н щ и н а. Шептать? А разве я не молила судьбу?
О н а. Если когда-нибудь станет грустно… (Засмеявшись и внезапно вскакивая.) Как давно я не бегала! Догоняй! Догоняй же!
Д р у г а я ж е н щ и н а. Что происходит? Почему вы даже не замечаете меня?
О н. Вот. Поймал.
О н а. Так быстро. Ты длинноногий, поэтому ты меня и поймал. Смотри, трава. А послушай, жаворонок ведь? Смотри, жаворонок!
Д р у г а я ж е н щ и н а. Образумьтесь наконец! Сегодня третий день, пройдет еще несколько дней, и все кончится! Все, все кончится! Это же самоубийство! Тебя ищут. Вас обоих ищут. Если бы вы знали, какой переполох в городе… Почему вы даже не слышите меня?!
О н а. Ну, отпусти!.. Деревья же смотрят. Деревья ведь тоже всё видят! Дерево, здравствуй! Я тебе говорю, слышишь? Здравствуй, говорю! (Смеясь.) У тебя листья и коричневая кора, ветвями ты можешь обвить мои руки. Тебя ласкает солнце, ты знаешь это? И целует месяц… А меня — вот он? Тебе нравится он? Нравится, да? Лист! Ты хочешь прильнуть к моему лицу, да? Кровь одна в твоих жилах и моих. Люби, говорю, слышишь? Люби!.. Он отвечает: «Люби!» Живи, говорю… Ты знаешь, он говорит, чтобы я жила?! Он тоже хочет, чтобы я жила! (Кричит.) Я буду жить, буду!
Д р у г а я ж е н щ и н а. Самоубийцы. Ты умрешь! Ты же скоро умрешь! Господи, что же это такое?!
О н а. А знаешь, если бы я имела столько жизней, сколько разноцветных шариков держит на веревке какой-нибудь мальчишка в праздник, я была бы так щедра! Я пустила бы их по небу. Позволила бы им вплетаться в ветер, в тучи, в птичье крыло, а себе оставила бы только одну жизнь. Знаешь какую?
О н. Какую?
О н а. Эту! Ту, что сейчас! Ту, что с тобой…
Д р у г а я ж е н щ и н а. Что же делать? Что делать?!
О н. Максади — экса.
О н а. Как ты сказал? Что это?
О н. По-арабски «максади — экса» — это нечто тончайшее или высшая цель в мире. А высшая цель в этом мире… У одного поэта есть стихотворение… Любовь — это нечто тончайшее, отблеск в эфире…
Другая женщина плачет.
О н а. Стой! (Тревожно.) Слышишь?
О н. Что?
О н а. Как будто кто-то кричит: «Мама, мама!»?
О н. Да нет. Кто здесь может быть?.. Хотя… да!
О н а. Нет, показалось… Но я отчетливо слышала! Как будто чей-то детский голос. И звал мать. Как будто меня звал… Показалось, наверное, да?