О н а. Господи, как хорошо, когда человек верит!
О н (улыбаясь). Лишь бы боги, боясь нашей силы и могущества, снова не рассекли нас пополам. Но мы поборемся и с богами?
О н а. Да. Да!.. Да!
О н. Не знаю, что во мне… Словно какой-то долг? Перед всеми! И перед будущим! Люди должны быть свободными и счастливыми. Должны! Иначе зачем все эти века надежд?! Ради насмешки над человеческой судьбой? Ради бессмысленной игры?
О н а. А ты знаешь, я однажды видела сон. Какие-то юрты, ночь. И огонь. Пожары в степи и дым. И плач, крики. Налетела конница. Я стояла у юрты и закрывалась рукой. Мне клинком снесли голову. Душа как будто вышла из тела, остановилась и посмотрела на мое тело. А дым и огонь рвались к небу! Потом подошел человек, которого я любила, и тоже стал смотреть на мое тело. И стал плакать. Может, мы уже жили раньше? Почему у тебя слезы на щеке?
О н. Да, мы жили раньше. И будем жить всегда. Каким только будет это будущее? Расширение жизненного пространства, другие миры — мы в самом их преддверии! Я бы хотел, чтобы все, что я ни делал — здесь, на земле, или там, в космосе, — я бы делал ради истины и красоты! И добра! Лишь тогда жизнь будет иметь смысл!
О н а. Ты сделаешь все. Ты все сделаешь!
Яркая вспышка молнии. Удары грома.
Как ударило!..
О н. Боги сердятся? Мы покушаемся на их власть.
О н а. Я не боюсь!
Удары. Вспышки молнии.
Я ничего не боюсь!.. (Кричит.) И я буду жить! Буду! (Радостно.) Я видела сегодня, видела ночью, как ты склонился над колыбелью. Ты был в желтой рубашке, на лице была улыбка. Ресницы были опущены, и зубы белые. И ты смотрел, а он рос под твоим взглядом. А потом скрипнула дверь, и мальчик — он весь был исхлестан ветром — вбежал в эту комнату и бросил на стул вымокшую кепку. Это был наш сын!.. Смешно, да? Но почему он не должен родиться? В чем он виноват? Разве бывает, что человек, еще не успев даже родиться, уже виноват?.. Ведь он тоже хочет жить? Поцелуй меня! Целует… Еще, еще!
Е г о г о л о с. Эти губы, эти руки — все мое.
Е е г о л о с. Да. Да…
Е г о г о л о с. А душа?
Е е г о л о с. И душа.
Е г о г о л о с. И ты не растаешь, не уйдешь?
Е е г о л о с. Я всегда с тобой. Вот так… С тобой, слышишь? Каждое мгновенье с тобой вечность. Я знаю теперь, что такое бессмертье.
Е г о г о л о с. И я. И я…
Пятнами света, золотыми застывшими масками высвечиваются в ночи д е т с к и е л и ц а.
П л а ч д е т е й.
Женская а капелла — плач матерей по нерожденным детям. И вдруг — крик сирены «скорой помощи».
Как тревожен, как бесконечно похож на стон ее крик! Хлопают дверцы машин. И вот уже н е с к о л ь к о ч е л о в е к в белых халатах…
О н а (в ужасе). Нет, нет! Не хочу! Я никуда не поеду!
В р а ч. Поймите! Оставаться здесь — самоубийство!
О н а. Я не хочу в больницу! Не хочу на этот кошмарный остров. Там ночью душно от больных дыханий! Там мы все протягивали руки, выли, а постели были полны паутины и в паутине были наши души! Я здорова! Меня вылечил лес!
В р а ч. Из центра прилетела специальная бригада. Все лучшие медицинские силы… Мы сделаем все возможное!
О н а. Вы не сможете сделать невозможного! Его нет! Он не знает. Он ничего не будет знать!