Т р е т и й п л е н н ы й. Плевать мне на все! И на эту жизнь, где одно дерьмо с другим перемешано. У каждого свой выбор. Я свое выбрал!
Хелле вынимает пистолет. Резкий поворот головы — Джалиль застыл.
Х и с а м о в. Господин Хелле, не нужно.
Х е л л е (охране). Отпустить.
К у р м а ш. Что вы хотите делать?
Б а т т а л. Господин Хелле, это же кретин, дубина! Отметелить его, всыпать! Я сам с ним разделаюсь!
Х е л л е. Вопрос чести и взаимного доверия, господа. Я сейчас же докажу вам, что мелкие провокации это не мой стиль.
Д ж а л и л ь (после паузы, презрительно). Бросьте марать руки, Хелле. Я думал, что для этого у вас есть другие мусорщики.
Х е л л е. Ради восстановления доверия, господин Залилов. Ради того, чтобы вы убедились, что мои руки действительно чисты.
Т р е т и й п л е н н ы й (увидев вдруг глаза Джалиля). Смотришь? Так смотри же! Гляди!
Хелле нажимает на спуск. Звучит хлопок выстрела. Пленный падает.
Х е л л е (охране). Убрать.
Тяжелое молчание.
Через необходимый карантин проверки у нас в Германии проходит каждый. Следить надо за всеми, только в этом случае государству гарантирована безопасность. Но вам, господа, беспокоиться не о чем. Ваш карантин кончился. Вы давно выдержали проверку.
А л м а с (носком ботинка повернув к свету лицо убитого). В каждом стаде есть обязательно одна паршивая овца.
Х е л л е. Если бы только одна. Убрать!
Двое пленных, один из которых Ямалутдинов, уносят труп.
Д ж а л и л ь (медленно). Ценю ваше доверие и заботу о наших взаимоотношениях.
Х е л л е. Однако, друзья мои, вы приуныли? А концерт? Ведь должен состояться еще и концерт.
А л м а с. Непременно. Непременно, господа! Приготовьтесь.
Хелле и Алмас уходят.
Х и с а м о в (провожая их глазами). Пошли пить, наверное.
Д ж а л и л ь. Читать сейчас стихи? Роль шута! У меня нервы не выдерживают!
К у р м а ш (обнимая друга). Все предвидеть нельзя. Он сам пошел навстречу собственной смерти.
Д ж а л и л ь. Не знаю.
К у р м а ш. Сегодня расстреляли его. Завтра убьют нас. Таковы условия игры.
Д ж а л и л ь (после паузы). Меня убивает не то, что в глазах всех мы предатели. Мы стали бы предателями, если бы отказались от борьбы. Но, возможно, люди, которые должны быть с нами, порой погибают от наших же слов.
Х и с а м о в. А кто знает, кто такой этот тип? Что, Хелле пожалеет пустить провокатора в распыл, если это будет нужно для дела? И даже если не провокатор! Верно, выбор. Но что он выбрал? Истерику? Тирады предсмертные? Пусть в истерику хлопается перед женой!
Д ж а л и л ь. Все. Хватит.
К у р м а ш (Батталу). Бери свою тальянку.
Б а т т а л. Самое время играть и петь.
Х и с а м о в (оглядываясь). Я хотел посоветоваться. Удалось установить один контакт.
К у р м а ш. С кем?
Д ж а л и л ь. Какой еще контакт?
Х и с а м о в. Бывший младший лейтенант. Попал, как все мы, в плен. На неплохом счету у немцев. Здесь сколотил группу. Все идут в легион. Фамилия Ямалутдинов. Я подумал, нам не хватает людей.
Д ж а л и л ь (перебивая). Как ты с ним познакомился?
Х и с а м о в. Случайно. Чутье подсказало, что имею дело с надежным человеком.
К у р м а ш. Чутье?
Х и с а м о в. Я понимаю. Ответить на все вопросы, которые возникают в подобных случаях, я сейчас не могу. Наверное, нужно еще с ним встретиться? (После паузы.) Не доверяете мне, что ли?
Б а т т а л. Брось ерунду пороть!
Появляется Х е л л е.
Х е л л е (в руке — листок бумаги). Антинемецкая листовка! (Усмехаясь.) Мое руководство упрекает меня иногда за то, что я ловлю только легионеров, променявших казенное одеяло на шнапс. И оно, к сожалению, право. Впрочем, это вещи сугубо специфические. Концерт! Совсем из головы выпало. Концерт все же должен состояться! Прошу вас, господин Залилов. Прошу…
На спинку кресла небрежно брошен мундир рейхслейтера, рядом на стуле — мундир гауптштурмфюрера. Стук ракеток, стук белого шарика. Резкие удары, возгласы. Д в а ч е л о в е к а в черных галифе, белейших рубашках (рукава засучены, один чуть постарше, высушенный, прямой, другой чуть помоложе, рыхлый, полноватый) играют в теннис. Удар, еще удар! Рейхсминистр, довольный, бросает ракетку на стол — партия закончена.