Суммируя сказанное, мы видим, что можно различать два рода ценностей. Первые – инструментальные – определяют степень пригодности неких средств для достижения заданной цели, причем эта цель по достижении может, в свою очередь, оказаться средством для достижения очередной цели, и т.д. На самой вершине этой пирамиды обычно оказывается ценность второго рода. Раз ценность строительного материала, из которого построен мост, инструментальна, то может быть инструментально измерена также и польза этого построенного моста; но от того, ч т о люди по нему двигаются, мы перейдем к вопросу, почему бы им лучше не сидеть дома, и тогда попадем в коловращение, из которого нет выхода, поскольку одни инструменталии будут отсылать нас к другим, если только мы не удовлетворимся ответом, характеризующимся ценностью второго рода: а именно тем, что люди выполняют разные действия, поскольку поддержание жизни (в ее возможном разнообразии) они признают такой ценностью, которая не может быть сведена ни к какой иной. А когда эта система вопросов и ответов переносится на почву биологии, тогда инструментальным ценностям соответствуют измеряемые функции систем, нацеленные на выживание, которые задаются характеристикой их физического строения. Разумеется, всегда можно сказать и то, что человеческое признание жизни высшей ценностью также дано людям в качестве физической характеристики их строения. Это описание – в неодинаковых языках – одинакового положения вещей.
Ценности второго рода возникают только при наличии объектов, их признающих (не обязательно это признание является сознательным, достаточно существование системы реакций, определяющих закономерности «поведения»). Инструментальные же ценности как бы объективны, поскольку они напрямую зависят от свойств материального мира. Ценность железа в качестве строительного материала для строительства мостов была уже задана по физическим параметрам в те времена, когда людей на Земле не было. В таком случае можно принять, что мы не создаем эти ценности, а только открываем их в окружающем мире в соответствии с объемом наших научно-технических знаний. Это знание также обладает инструментальной ценностью, потому что и ее мы не создаем установлениями, но «экстрагируем» из Природы. Возникает вопрос, имеем ли мы право реально утверждать, что инструментальные ценности существуют в отсутствие каких бы то ни было гомеостатов?
Лучше сказать, что в это время их нет, потому что нет никаких целей, к каким бы стремился кто-либо (или что-либо); ведь эти ценности характеризуют степень пригодности неких средств для достижения какого-то определенного состояния. Хотя и не совсем верно утверждать, что инструментальные ценности железа как строительного материала мостов были определены в планетарное отсутствие людей – самими физическими параметрами железа, однако следует отдавать себе отчет в том, что без доработки существенными определениями такой метод формулировки легко может привести к уже неправомерному отождествлению существующего в быту статуса инструментальных ценностей и статуса материальных объектов.
Это следует из конкретных обстоятельств, присутствие которых необходимо в ситуациях аксиологического измерения для того, чтобы это измерение обрело эмпирический смысл (чтобы его возможно было проверить интерсубъективно, как любой обычный опыт). Инструментальная ценность – это пригодность для чего-то, и именно поэтому ее тем легче измерить, чем точнее мы определим, чему должен служить оцениваемый объект или поступок. Некоторые продукты технологии обладают как бы «встроенной в себя» целью, как мост или фотоаппарат; в общем мы можем сказать, что системы с единственной функцией легче оценивать однозначно, чем системы со многими функциями. Чем больше разнообразных функций может выполнять объект, тем труднее однозначно установить его инструментальную ценность без учета «целевых» ограничений. Если же мы какой-то объект вообще не рассматриваем в качестве служебного по отношению к неким целям, то тогда это значит, что или его инструментальная ценность неизмерима как бесконечно огромная (и она становится ценностью второго рода), или же что она нулевая. Звезда для нас не обладает никакой инструментальной ценностью, поскольку не служит ничему, но она имеет ценность путеводителя для моряка. Человек же, не обладающий «встроенными целями» и имеющий возможность «все делать», то есть ориентировать себя на любые цели, тоже неподвластен инструментальной аксиологии. Если в таком случае я говорю, что инструментальная ценность железа такая-то и такая-то, то я подразумеваю принадлежность железа к области технологической практики людей.