добру склоняется чело.
059 Ереванское
Где абрикосовые лета
и зимы белого руна
волною пурпурного света,
в туники лёгкие одета,
вдруг возвращается весна
согреть вазонные шкатулки
и бирюзу на мостовой
для приглашения к прогулке
между лучами и листвой,
для слов банальных и нежнейших
из поэтических вершин
между неспешностью мудрейших
и нетерпением машин.
060 Машинное
За бездной века — витражи,
дороги стиснули кварталы…
Пустите их на этажи!
Им на земле пространства мало!
И анфиладою «Купи!»
терзает мир простолюдина
Её Величество — Машина
с приматом мелким на цепи.
061 Позиционеры
Уже и градусник вскипает,
и на асфальтах — пузыри,
но полог лёгкий примиряет
с его неслышимым — «Замри…»
и мы, в ленивом антураже,
воображая паруса,
плывём… искать на вернисаже
свои билеты в небеса.
062 Акварелисту
Как спринтера пространство сжато.
Тореро! Схимник!! Лицедей!!!
Волшебник белого квадрата
и пары беличьих кистей,
где мириады полуцвета,
полупрозрачнейшего суть,
и удивлённая планета
ему позирует чуть-чуть.
063 Секретное
Ах, вот в чем делу закорючка –
старинный аглицкий пенал!
Когда бы мне такие штучки,
я б тоже лихо рисовал!
Ну, может, колером пожиже,
или по фотке «на крайняк»
Peto! Дружище! Подскажи же!
Как это… левой… можно так?
Мне, что-то, всё не по душе,
я… правой… пробовал уже.
064 Blue being (Sold)
Удивлены дома и лужи
капризу синего стекла
и, только тем, кому он нужен,
не разглядеть, что жизнь светла…
И, тем печальнее, что лист
проезжий выкупил артист.
065 Дворник
Кому — винцо,
кому — вино в бокалы,
но согревают равно нас, порой,
и дивных женщин дивные вокалы,
и променад заснеженный домой.
И, значит, всё
устроено как должно,
пока мы вправе,
просто жизнь любя,
уверовать, хотя бы осторожно,
в полезность невеликого себя.
066 Весеннее
Чудное настроение!
Город — весной бесстыж.
Солнечное смятение
гонит одежды с крыш,
будто смолой в кадиле
улиц дымят холсты
там, где автомобили
жмурятся, как коты.
067 Архитектурное
Всё глуше вопль архитектуры,
всё дальше время алтарей,
где белокурые Амуры
стремились нижних этажей,
где предков строгие портреты
смущали вольности девиц
и шпоры шпорили паркеты
салонов, клубов и вдовиц…
Где солнцем полнились проёмы
с премилым видом на бульвар,
сегодня… доски в окнах дома,
и те — порогом в тротуар.
068 Старый дом
Реликт и города, и мира,
ушедших пращуров завет,
апартаменты бригадира
иль царедворца кабинет
ждут своего аукциона,
ещё надеясь наперёд,
что с уцелевшего балкона
живое платьице мелькнёт
и вновь откроется окошко
для муз дыханья и цветов,
а та же милая ладошка
дверь у парадного качнёт,
чтоб продолженьем
доброй сказки
вернулось таинство аллей
и понесли окрест коляски
довольных ужином гостей.
069 Простите
Так мир от солнца ищет тени,
где, должное воздав крестам
и, тонким, некогда, цветам,
терзаем, Богом данный Гений,
печальным образом madame…
За годы боль почти остыла,
когда бы знал — умерил пылы
постыдной тяги рифмовать
там, где художник пишет мать…
070 Острова
Хватает неба половины
и мы робеем, как трава…
Теснят асфальтами машины
последних листьев острова,
но тем дороже шёпот их
порою красок золотых
и обещания вернуть
усталым взорам Млечный путь…
***
Что нам города?! — Перекрёстки,
как будто, людей и судеб,
пролётки, кареты, повозки,
колёсного царства вертеп,
и смотрят с мольбой человека
от, некогда чистых вершин,
балконы изящного века
на ленты дорог… для машин.
071 Тревожное
Без ампирных линий,
холодно и строго,