* возможность объективации нового с помощью существующих ресурсов языка (Каменская 1990: 37). Здесь заложено определенное противоречие, так как введение нового значения объясняется при помощи уже известного. Но "построение абсолютно строгой системы определений на базе лексики естественного языка и при помощи той же самой лексики ... представляет собой задачу, которая должна быть признана принципиально неразрешимой" (Свинцов 1979: 173);
* системное построение определений, охватывающих большой класс лексических единиц, возможно лишь посредством выхода за пределы самой этой системы. И задачей толковых словарей "является не разработка строгой и логически непротиворечивой теории лексических значений, а экспликация внутреннего содержания слова" (Кацнельсон 1972: 132);
* возможность разного толкования (герменевтическая интерпретация) одного и того же произведения (преимущественно поэтическая коммуникация);
* размытость значений языковых единиц как эффект компенсации их "дискретности". (Каменская 1990: 37) "Подобная размытость не порождает новых понятийных единиц. Адресант может вводить новые конфигурации знакомых понятий в той мере, в которой говорящий сообщает что-то "новое". Но обычно новыми являются лишь эти конфигурации, а не понятия, из которых они составлены." (Чейф 1975: 93).
Таким образом, видимо, асимметричность знака ведет к асимметричности системы, структуры и функционирования.
Наконец, имеются мотивы авторского характера. В ряде работ "Текст и его коммуникативные единицы", "Текст и вторичная номинация" и др. текст рассматривается в замкнутом пространстве, где достаточно подробно разработаны вопросы его структурно-семантических особенностей. Далее последовали работы, связанные с диалогом: "Создание диалогического эффекта в научной коммуникации", "Диалогика английской басни", "Бахтинский диалог как филологическая мегапарадигма" и др.
Теперь логично сделать следующий шаг и рассмотреть диалогику текста как бесконечномерное смысловое пространство (Зотов 1997: 13-18; 1998: 28-9; 1999: 116), где необходимо учитывать много переменных: вертикальный контекст, фоновые знания, общий код и др. (Менджерицкая 1995: 340-1). Под диалогикой текста понимается конвергентная совокупность неповторимых высказываний, находящихся в одном бесконечном смысловом поле. В работе делается попытка осуществить системный и многофакторный анализ диалогики текста, развернуть всю спираль диалогических отношений, которые нуждаются в особом филологическом исследовании.
В филологии нет единого определения диалога. По мнению Ю. Рождественского диалогом в филологии называется совокупность сообщений, сделанных разными людьми по одному поводу и дополняет это определение тем, что каждое сообщение внутри диалога называется монологом (Рождественский 1979: 26). Но из сложения двух монологических сообщений не может получиться качественно новая единица - диалог.
Заслуга Ю. Рождественского заключается в том, что он теоретически разработал принципы, на которых основан диалог.
Воспроизведение текстов предполагает включение в себя определенной временной последовательности высказываний: сначала источник, потом его воспроизведение. В этом случае временная последовательность высказываний видна из формы и смысла самого сообщаемого текста, так как создаются новые тексты, которые не являются простым воспроизведением других текстов. Следовательно, временное движение можно представить как своеобразную комбинаторику во времени новых текстов источников и их новых воспроизведений.
Таким образом, в исследованиях по языку устанавливается неслучайность "смены" реплик в диалоге(Рождественский 1979: 26-7).
Мы рассматриваем диалог в широком бахтинском понимании как диалогику текста, которую можно представить схематически: исходная точка - данный текст, движение назад - прошлые тексты, движение вперед - предвосхищение нового текста (Бахтин 1979: 364). Текст живет, только соприкасаясь с другим текстом... Этот контекст есть диалогический (Бахтин 1979: 364).
В результате диалогического контакта и взаимодействия происходит "разгерметизация" текста, так как текст как бы теряет свой смысловой центр и вступает в диалогические отношения "живого подобия" с иными текстами (Гончарова 1995: 130-1).
Диалогика текста образует новую научную мегапарадигму и ее следует отличать от простой диалогической конвергенции.
Тот или иной текст(смысл) может вступать в диалогические отношения с "общими мыслями".
Байрон рассказывает, что, прочитав однажды сборник извлечений из старинных драматических произведений, был удивлен, найдя в них мысли, которые считал своей собственностью; он не подозревал, что самостоятельно высказанное им, уже было изобретено до него. Драма Байрона "The Deformed Transformed", поясняет Гете, есть продолжение моего Мефистофеля, а его Мефистофель взят у Шекспира.
Один из самых распространенных афоризмов в современном немецком языке: "der Wunsch ist der Vater des Gedankens" есть дословный перевод слов из "Генриха1V" у Шекспира: "The wish was father, Harry, to that thought".
В Дон Жуане Байрон восклицает: Sweet is revenge, especially to women (Сладка месть, особенно для женщин).
Корнель двести лет тому назад говорил: Que la vengeance est douce a l'esprit d'une femme (мстительность в характере женщин).
Nullum est jam dictum, quod non fuit dictum prius - говорится у Теренция. Гете говорил то же самое: "Alles Gesheite ist shon gesagt worden; man muss nur versuchen es noch einmal zu denken"(Все разумное давно передумано; надо только постараться подумать еще раз. (Сергеич 1988: 68-9).
Американский лингвист У. Уоррен, анализируя второе инаугурационное обращение А. Линкольна отметил, что одна треть всего обращения (267 из 702 слов)- это прямые цитирования из Библии. (Warren 1942: 201)
Таким образом, сцепление (соприкосновение) текстов может происходить с помощью различных способов и средств.
Объекты научных исследований в разной степени испытывают на себе результаты вмешательства исследователя, который вступает с ними в диалогические отношения. Представим одну из новых систематизаций этой проблематики. (Chadwick et all 1984: 11)
1. Нельзя наблюдать объект, не изменяя его. Общий принцип В. Гейзенберга - попытка получить информацию из системы изменяет систему чрезвычайно существен. Например, нельзя сделать яичницу не разбив яиц; мы не можем дать вопросник испытываемому, не изменив его мнение.