«Хорошо, что скорость была небольшая, — подумала Людмила Ивановна, потирая рукой ушибленную о рулевое колесо грудь, — так можно головой и лобовое стекло пробить».
Она потихоньку нажала на газ, но машина стояла мертво, дала задний ход с точно таким же результатом — мотор ревел, но автомобиль лишь покачивался, не трогаясь с места. Людмила Ивановна приоткрыла дверцу, чтобы прикинуть, что можно сделать в ее ситуации, и с ужасом уставилась на развороченное крыло и вывернутое колесо, торчавшее поперек автомобиля.
— Все, приехала! — зло выкрикнула она и с силой постучала кулаками по рулю, словно тот был в чем-то виноват. — Вот дрянь, — не заботясь, что ее кто-то может услышать, закричала она на всю улицу, ругалась на Виталика, который после покупки своего Одиссея ни разу не удосужился заехать к механику. Да будь машина новая — это одно, но до него на ней кто-то уже ездил и непонятно, как обслуживал машину. — Только жрать, спать, да трахаться. Ни на что более ты неспособен.
Про себя подумала, что она, похоже, тоже — отправляясь в лес на отдых, совершенно не позаботилась ни о соответствующей обуви, ни об одежде.
Что дальше делать, совершенно не представляла — она застряла в незнакомом месте без телефона и без денег. Хоть закричись на всю улицу, на помощь все равно никто не придет.
В глухом заборе отворилась калитка, и Людмила Ивановна сразу замолчала, перестав ругаться и на себя, и на Виталика. Она быстро и профессионально окинула взглядом шагнувшего в ее сторону парня. Лет ему от силы двадцать–двадцать два, высок, строен, хорошо сложен — плечи, руки, не скрытые рубахой, вызывали восхищение. Если умыть и причесать, вполне что-то из него может получиться. Руки с грязными неухоженными ногтями парень вытирал ветошью. Но пальцы, Людмила Ивановна залюбовалась ими, длинные и тонкие, как у музыканта.
— Шаровая полетела, — произнес он приятным бархатистым голосом, подходя к автомобилю.
— Что? — переспросила Людмила Ивановна, завороженно прислушиваясь к нему.
— Шаровая опора, говорю, полетела, — повторил парень, слегка повысив в голос. — В мастерскую надо. Сейчас вызову эвакуатор.
Он достал из кармана грязного комбинезона телефон и пробежался по клавишам, как пианист.
— К моему дому подруливай, — обратился к кому-то невидимому, даже не звав его по имени. — Тут в луже дамочка застряла с вывернутым колесом. Для тебя работа, для тебя.
— В вашей дыре и автомастерская имеется, и эвакуатор? — игриво поинтересовалась Людмила Ивановна — в ней проснулся профессионал.
— Обижаете, — улыбнулся парень. — В нашем селе автомобили ломаются ничуть не реже, чем в любом другом месте, да плюс приезжие, как, например, вы, добавляют работы.
— Селе? — выразительно приподняла бровь Людмила Ивановна.
— Конечно, селе, — нисколько не обиделся парень, протягивая к ней руки, чтобы помочь выбраться из машины. — Дорога к озеру на базу проходит по окраине, вот вы и не видите всех местных красот.
Он поднял женщину на руки, секунду постоял, раздумывая, куда ее поставить, а потом перенес на сухой участок возле забора.
— У нас и церковь старинная имеется, — парень махнул рукой куда-то в сторону. — Говорят, ей лет триста, как селу, не меньше. Школу новую недавно построили, клуб…
— И клуб… Как же без него, — съехидничала Людмила Ивановна.
— Никак, — совершенно серьезно отозвался парень. — Там кино по выходным показывают. И танцы.
Людмила Ивановна обратила внимание, что речь его была абсолютно грамотной, можно сказать, литературной, городские так порой не разговаривают, а вот шуток он, похоже, не понимал.
— Мила, — кокетливо улыбнувшись, она протянула ему руку.
— Вадим, — улыбнувшись в ответ, отозвался парень, беря ее маленькую ручку в свои ладони.
— Скажите, Вадим, — напирая на каждое слово, спросила Людмила Ивановна, — почему в вашем распрекрасном селе такие дрянные дороги?
— Вы намекаете на вторую беду? — фыркнул тот. — Я же сказал, возвращаясь к первой беде, что кратчайшая дорога к озеру проходит по окраине села, вот отдыхающие и сворачивают с асфальтированной дороги на гравийку, чтобы срезать путь, а потом по проулкам, по которым наши пастушата свиней и гусей гоняют, пытаются проехать к лесу… Нет чтобы…
— Ни на что я не намекаю, — перебила его, неожиданно обидевшись Людмила Ивановна. — Рассуждаю, сколько времени продлится ремонт, а точнее, сколько мне придется торчать под вашим забором.