Виталик убрал руку от лица: он столько сил и средств потратил, чтобы измениться, — не хватало, чтобы его узнали по жестам т повадкам. А еще по кольцу… Не его ли они искали в квартире.
— А что им от меня-то надо? — спросил он недоуменно. — Надеюсь, тебе удалось это узнать…
— Конечно, — хитро улыбнулся Гоша. — Я многое могу. Это не самое трудное. Артист поведал мне об этом сразу же. Итак, особо от тебя им ничего не надо, просто хотят удостовериться, ты это или не ты.
— Что значит, я это или не я? — не понял его Виталик. — Еще кофе?
— Давай, — согласился Гоша. — А коньяка к кофе не найдется случаем?
— Найдется, — кивнул Виталик.
Коньяк как раз у него есть, а вот с вином были бы проблемы.
И тут ему в голову пришла совершенно сумасшедшая идея. А почему бы нет? Он хотел из Вадима сделать помощника, но тот ему казался ненадежным. Мутный какой-то тип. И кроме психоаналитика Шевелевой, с которой он лишь немного был знаком, никто на ум больше не приходил.
— Гоша, а ты в карты, случайно, не играешь? — спросил Виталик, ставя початую бутылку Хеннеси на стол и снова наполняя чашки кофе.
— Отвечаю по порядку на все заданные тобой вопросы, — ответил охранник, не скупясь наливая себе в чашку коньяка. — Ты спросил, что им надо от тебя, я ответил, что хотят удостовериться, что тот Диамант и ты — одно и то же лицо.
Виталик истерично рассмеялся.
— И как они собирались это сделать? — спросил он икая.
— Вот об этом я как-то не спросил у артиста, — пожал плечами Гоша. — Мне даже на ум не могло прийти, а вдруг ты это не Диамант. Артист так убедительно рассказывал о тебе, как тебя разыскивали с Глебом…
— Это тот, который ваш коллега? — перебил его Виталик.
Гоша кивнул.
— Я даже нисколько не усомнился, — продолжил он, — что Диаманта в твоем лице они, в конце концов, разыскали. А в карты я немного играю — в дурака, в пьяницу, в акулину…
— Карточная игра только одна — покер, — усмехнулся Виталик.
— Не азартен, — покачал головой Гоша.
— А не хотел бы проиграть полляма, но унести в итоге... — Виталик запнулся, не зная, как назвать сумку, в которую они с ним сложат выигрыш. Тогда это был саквояж. Что может быть сейчас?
Гоша улыбнулся.
— Сколько? И что делать? — поинтересовался он.
Виталик поставил локти на стол, подбородком уперся в сложенные домиком руки — отвечать он не торопился, приглядывался к мужчине. Но тот тоже не суетился — пил кофе с коньяком, правда, правильней сказать коньяк с кофе.
— Колбаски с сыром еще порезать? — прервал молчание Виталик.
— Спасибо, можно, — кивнул Гоша. — Давно ужинал, даже уже забыл, когда.
— Прости, дорогой друг, — улыбнулся Виталик. — Кроме супа недельной давности, сваренного, между прочим, бабушкой Маши, больше ничего в холодильнике нет.
Гоша взглянул на часы — половина седьмого.
— По утрам я привык есть кашу, — фыркнул он, пропустив между ушей намек на его отношения с администратором салона красоты.
— Можно и кашу сварить.
Виталик непроизвольно тоже взглянул на часы: работу никто не отменял — и хошь не хошь, а пока не уволился, придется идти на службу.
Он снова встал из-за стола, но каша не кофе, ее за него мультиварка приготовит, даже помешивать не придется.
— Гарантирую, криминала минимум, — сказал Виталик, стоя спиной к Гоше. — Мне нужен охранник, защищать мою спину, когда я стану покидать карточный турнир с выигрышем.
— Уверен, что выиграешь? — расхохотался Гоша.
— Даже не сомневаюсь, — ответил Виталик. — Стреляешь хорошо? — поинтересовался он. — Но думаю, до этого дело не дойдет. Просто так спрашиваю, на всякий случай.
— С двух рук по-македонски, — усмехнулся Гоша. — Я же бывший военный. И стрелять и пытать…
— Так ты пытал артиста? — резко обернулся Виталик и внимательно взглянул на охранника.
— Брось, — хмыкнул тот, — минимум криминала, гарантирую, — повторил он слова своего собеседника. — Я только припугнул, что его лицо немного побью. Мужичонка, хоть и крупный, но на поверку оказался хлипким. Предложил даже бить его по другим частям тела, но лицо не трогать.
И Гоша потрогал пальцами свои щеки, смешно копируя артиста, Виталик даже не сомневался в этом.