Их неспешную беседу прервало пиканье мультиварки — она радостно сообщала, что каша готова.
Виталик выставил на стол две тарелки из дорого немецкого сервиза, подаренного ему мамочкой, — она разбила несколько тарелок, и сервиз потерял для нее ценность. А Виталику было как-то все равно — гостей в своей квартире он не принимал. Подумаешь, пара тарелок отсутствовала, а на еще трех были щербинки — еда в них от этого не становилась менее вкусной.
— Надо себе такую кастрюлю купить, — с полным ртом прошамкал Гоша, наворачивая прекрасно приготовленную на молоке пшенную кашу.
— Купи, — согласно кивнул Виталик. — Времени экономится очень много. А в новой квартире…
— Откуда у меня возникнет новая квартира? — Гоша не донес ложку до рта.
— Если поможешь уйти с деньгами, то заплачу четверть от вынесенного, — как бы между прочим произнес Виталик. — А это ни много ни мало — несколько лимонов. Вполне можно улучшить жилищные условия, не прибегая к ипотеке, да и на мультиварку средства останутся. Но для того чтобы ты попал на турнир, требуется заплатить за тебя взнос, который ты честно проиграешь, раз говоришь, что в покер не играешь.
— Научи, — попросил Гоша, откладывая ложку и отодвигая в сторону пустую тарелку. — Говорят, новичкам прет.
Он съел бы добавки, но видел, что хозяин честно разложил все содержимое кастрюли по тарелкам.
«А это мысль», — встрепенулся Виталик.
Почему бы и не научить? По крайней мере, не возникнет вопросов, что этот перец делает на судне, ведь никого постороннего пускать на турнир не будут во избежание эксцессов. И одеть охранника придется — не в камуфляже же тому выступать. В копеечку ему обойдется охрана. С Вадимом было бы проще, с одной стороны, и сложнее, с другой. Тот ведь тоже имел виды на призовой фонд. Но ему не светило: удалось бы выйти вторым из-за стола в первом круге — уже удача. Третьим уж слишком позорно. Для этого они и отрабатывали систему маячков, чтобы помочь друг другу в самом начале.
— Научу, — пообещал Виталик.
Этот вариант ему тоже пришелся по душе. Хоть не зря потратится на Гошу. Может, тому удастся продержаться хотя бы до третьего круга — действительно, дуракам и новичкам везет. А потом станет как бы болеть за него — ведь выбывшие из турнира никуда с яхты не денутся.
Только победитель с выигрышем и его охранник. Виталик об этом сразу подумал, именно для этого ему нужен Гоша.
— Извини, друг, мне на работу пора, — поторопил он и постучал пальцем по руке. — Я позвоню в салон, как освобожусь. У тебя ведь вечернее дежурство? Я прав?
— Откуда бы такой догадливый взялся? — хмыкнул Гоша, вылезая из-за стола.
— Маша, — сказал Виталик, а потом повторил:
— У Маши вечернее дежурство по графику, а, значит, как подсказывает логика, и у тебя.
— Как ты думаешь, у меня есть шанс? — Гоша внимательно посмотрел на своего собеседника.
— Тот, кто много думает, теряется в мыслях, — хмыкнул в ответ Виталик…
На работе его тоже ожидал сюрприз в лице Нюрки-паучихи.
— Я переспала с ним, — сказала она без предисловий.
— С кем? — не понял ее Виталик.
Честно говоря, ему как-то совершенно не было дела до того, с кем спит Нюрка.
— Как с кем? — обиделась женщина. — Да с Глебом, со сторожем театра. Я такой спектакль разыграла перед ним, — произнесла она довольно.
— Как, говоришь, зовут его? — насторожился Виталик.
— Глеб… — протянула Нюрка мечтательно. — Он несостоявшийся актер, бывший мент. Последнее мне, правда, мало понравилось. Ненавижу ментов, ни настоящих, ни бывших.
— Расскажи поподробнее, — попросил ее Виталик, жестом указывая на стул, стоявший рядом с его рабочим столом.
Он отошел к окну, приготовившись слушать женщину. Еще бы затянуться сигаретой — и было бы полное счастье.
— Так я и говорю, разыграла комедию, он пожалел меня. Выпили с ним по одной, по второй, на закуску к водке у него сало было. До сих пор изо рта прет чесноком. Разговорились, говорил, в основном Глеб, я слушала. Неожиданными вопросами потом я из него все выпытала, направляя в нужную сторону. Правда, постель у него в коморке жесткая…
Виталик слушал не перебивая.
— Это второй мужик с моих фото, — произнесла Нюрка. — С работы, сказал, его ушли, он по одному образованию журналист, по другому — юрист. И служил в ментовке пресс-секретарем. А после увольнения вынужден нищенствовать. Он проболтался в какой-то момент, что скоро должно произойти какое-то знаменательное событие в его жизни, и больше сторожить этот театр и ютиться в этой каморке под лестницей он не будет. Сказал, что станет спать на шелковых простынях и есть и пить с серебра. Я спросила, уж не в лотерею ли он сорвал крупный куш или банк ограбил. На что тот болтун… Его, наверное, из ментовки поперли за длинный язык… Сообщил совершенно посторонней для него женщине, взятой в постель, чтобы ее согреть исключительно на одну ночь, что они нашли дойную корову…