Татьяна нашла в папке трудовую книжку Виталия и открыла на последней записи — не солгал, уволился совсем недавно. Она взглянула на свои наручные часики и быстро пробежалась пальчиками по кнопкам телефона.
— Борис Маркович, — по-деловому обратилась Танечка к бывшему работодателю Виталика, которого тот в глаза ни разу не видел, — что можешь сказать о твоем бывшем ведущем менеджере Хвостове.
Виталик чуть не схватился за голову — ему конец, крышка, если хозяин мебельной фабрики, куда он приходил просиживать штаны, хоть что-то скажет о нем плохого. А хорошего говорить было нечего. Он весь внутренне напрягся, на ходу придумывая, как станет оправдываться. Но судя по тому, что складки на лбу у Танечки постепенно разгладились, его бывший работодатель не сказал о нем ничего страшного.
— Я напишу другую записку, — сообщила Танечка, когда разговор закончился. — Давайте прежнюю, —она помахала рукой. —И завтра с утра на работу. Кадровичка введет вас в курс дела, — она сунула ему назад в руки папку с его документами, а сверху положила его первый и, она надеялась, не последний заказ от больницы.
— Завтра я вас навещу, — пообещал ей Виталик, уходя.
— Это лишнее, — сурово отозвалась Танечка, даже не взглянув ему вслед.
— А вдруг у меня вопросы возникнут? — он старался быть настойчивым, но в то же самое время не навязчивым. — Мне без чуткого руководства первое время никак не обойтись.
— Хорошо, — смилостивилась Танечка, — приходите после работы. Расскажите, как у вас прошел первый день на новом для вас поприще. Насколько я понимаю, вы раньше руководителем не были — сначала на заводе станки налаживали, потом мебелью торговали.
«И когда только успела все прочитать?» — вздохнул Виталий, покорно склонив голову и делая вид, что он приложит все усилия, чтобы у него получилось руководить людьми.
========== Глава 6 ==========
Виталик, а отныне исключительно Виталий Николаевич, долго и нудно подбирал новый образ, а соответственно и наряд для первого рабочего дня.
Теперь он начальник. Может, всего на месяц, а то и меньше, но все равно ему было приятно — можно сказать, из грязи в князи. И сам, без помощи Людмилы Ивановны добился всего, о чем мечтал. Когда его переведут в постоянные сотрудники фабрики, он обязательно сообщит об этом своей матушке-кормилице. А пока…
Кем ему предстать перед коллективом?
Модели Пофигиста и Миллионера Виталик сразу отмел. Какой он к чертям собачьим миллионер? Да и Звезда с Инопланетянином ему не подходили. Хотя последнее можно оставить в загашнике. Романтик не очень подходящий образ для начальника. А вот крутой Мачо, заумный кролик-Ботаник или Братело вполне потянут.
Мачо… Виталик остановился на этом образе и судорожно принялся вспоминать, чему его учила госпожа Войцеховская: ухоженный до шикарности, обладатель красивого тела, красивого лица, красивой прически, модной красивой одежды и новенькой красивой машины. У него все это было, причем с лихвой. Стоило попробовать применить модель мачо на практике, а то все как-то не доводилось. И пусть он не собирался соблазнять женщину. Одну конкретную нет, но всю фабрику разом стоило попробовать. Пусть ему все теперь его сотрудницы вслед все ахают: «Какой красавчик!»
А он такой уверенный в себе, в своей неотразимой красоте и сексуальности станет презрительно посматривать на них сверху-вниз, тем самым подтверждая эту самую уверенность в собственной неотразимости. Он будет каждым своим жестом, каждым словом излучать сексуальность, получая удовольствие от каждого своего шага по коридорам фабрики. Очень быстро он окажется в центре внимания, и все будут прислушиваться к его словам и ловить каждое его слово, раскрыв рот.
Стоя перед зеркалом, Виталий провел руками по волосам. Он не пытался их пригладить, только в самых исключительных случаях, примерно раз месяц обращался в парикмахерскую, чтобы ему навели художественное безобразие на голове. Считал, что слегка растрепанные волосы добавляли ему неотразимости и шарма. Но за чистотой и состоянием своих волос следил с особой тщательностью. Людмила Ивановна приучила его также с завидной регулярностью наведываться к стоматологу, чтобы демонстрировать окружающим белоснежную голливудскую улыбку во все тридцать два зуба, к дерматологу по любому появившемуся весьма некстати прыщу на теле, диетологу, чтобы тот посоветовал, как избавиться от появившихся за зиму лишних килограммов. Да и вообще, проверить здоровье — никогда не бывало лишним.
Внешним видом своего обнаженного тела, отраженного в зеркале во весь рост, Виталик остался весьма доволен. Он глянул на руки: в маникюрный кабинет можно пока не ходить — заусениц еще нет, да и лето на дворе, чтобы рвать колготки шероховатостями на руках. Правда, он терпеть не мог гладить ножки барышень через колготки — долой их сразу, чуть что, и колготки, и барышень.
Одежду подбирать Виталик начал с обуви. Он еще на расставил ее в шкафу в своем новом жилище, приходилось извлекать из коробок. Остановился на легких летних туфлях.
— Черт, — негромко выругался он, роясь в шкафу, пытаясь отыскать пакеты с носками. Виталик еще конкретно не определился, какие брюки наденет со светло-коричневыми туфлями, но только не синие джинсы и не классический костюм. Пусть он и начальник, но париться в жару в костюме тройке, не намерен. А вдруг в его кабинете нет кондиционера? Сам никогда так не поступал, а смотреть на других не мог, как мужчины скидывали пиджаки, оставаясь в рубашках с мокрыми подмышками. Раздражало безумно. Чего проще — одеться по погоде и температуре помещения. Виталий принялся судорожно подбирать брюки, висевшие на специальных плечиках, чтобы не мялись. Он надел бы свой льняной костюм, но в нем он вчера провел почти целый день и ему не только требовалась тщательная глажка, да и отвисеться в шкафу не помешало бы.
Его образ должна была завершать рубашка-поло.
Это то, что видно. А что не видно? Нижнее белье… К нему Виталик относился с неменьшим вниманием и трепетом — он же не Волк, в конце концов, из «Ну, погоди», чтобы демонстрировать дамам трусы а-ля семейники по колено в цветочек. Хорошее белье в первую очередь радовало его самого, а уже потом его женщину, если он перед ней вдруг обнажался.
Аксессуары… Виталик не выносил этого слова и всегда недовольно морщился, когда кто-нибудь произносил его вслух при нем. Но без них никак нельзя.
Во-первых, к его брюкам требовалось подобрать ремень в цвет его туфель. Такого же цвета бумажник. И… кожаный футляр для сигар. Не мог такой мачо, как он собрался предстать перед сотрудницами фабрики курящим сигареты — только сигары ручной скрутки.
Все с первого взгляда должны понимать, кто перед ним или ней.
Часы Виталик летом старался не носить все время, чтобы от них не оставалось белой полоски на руке, а карманными еще не разжился. А очень хотелось. Время, впрочем, можно было узнать, взглянув на мобильник, который покоился у него в кожаном чехле под цвет туфель, ремня и бумажника. Сам телефон почти ничего не стоил, но облаченный в дорогой аксессуар представлял вполне эксклюзивную вещь.
Выходя в двери, Виталик чисто автоматически потянулся за солнцезащитными очками, но потом передумал и оставил свои «хамелеоны» для другого образа. Вдруг сгодится?
На швейной фабрике нового зама встретили, как и подобает, по одежке — начальница производства, а проще сказать надсмотрщица за цехом, где стояли швейные машины, скептически хмыкнув, осмотрела Виталия Николаевича снизу доверху, остановив прищуренный взгляд где-то там, где раздваиваются ноги. Проследовала за ним в кабинет, ожидая указаний.
Виталик, усевшись на кресло и сложив свои ноги на край стола, вытащил фирменную заготовку в виде сигары, откусил кончик у нее специальной гильотинкой, прикурил длинными сигарными спичками и сквозь дым тоже оглядел женщину, с которой ему предстояло работать.
Тетка здоровая, но не толстая, скорее дородная, правда, в безразмерном рабочем комбинезоне, этого не видно. Коротко стриженные волосы скрывал опять же беленький фирменный платочек, завязанный сзади. Руки крупные по-мужски. Такую, будь она хоть замиллионершей, соблазнять бы не стал. Тетушка не в его вкусе.