— Неужели такие нежные создания тоже играют в азартные игры на деньги? — усмехнулся Вадим, глядя через ее плечо. Похоже, последний вопрос он не расслышал.
Ольга не отнесла сказанные слова на свой счет и, обернувшись, бросила быстрый взгляд за спину туда, куда смотрел Вадим. Она заметила мелькнувшее нежно-розовое воздушнее платье.
— Это дочка Алла Фа, — усмехнулась она. — Золушка… Несчастное создание.
— Почему Золушка? — выразительно поднял брови Вадим, вспомнив о туфельке, лежавшей у него под подушкой.
— Отец берет ее иногда с собой на бал, то бишь на корабль, чтобы та отдохнула от мачехи и сводных сестер, которые несколько старше ее по возрасту, но до сих пор не замужем и поэтому гнобят девушку не по-детски.
— Откуда известно? — хмыкнул Вадим. То, что сообщила ему женщина, показалось забавным. — А мать современной Золушки куда делась?
— Вышла замуж за иностранца и уехала, бросив дочь в России.
Ольга затушила окурок в пепельнице.
— Обычная история, — пожала она плечами. — Мать решила, что отец-бизнесмен сможет дать дочери здесь больше, чем она ей там. А Алл Фа женился вторично на своей овдовевшей компаньонке с двумя детьми, окунулся с головой в дела, а дочь скинул на руки мачехе и нянькам.
— А имя у Золушки имеется? — спросил Вадим.
— Луиза, — улыбнулась Ольга. — Но она на это имя почти не откликается. Как и ее отец, она предпочитает односложные сокращения. И в миру к ней обращаются Лу или Луи. Последний вариант менее предпочтителен, так как это обычно ассоциируется с французскими королями. Так что Лу.
— Значит, Лу, — стукнул себя по бедрам Вадим. — Вы так и не ответили на мой самый первый вопрос: «Играют ли такие нежные создания в карты на деньги?»
— Играют, — рассмеялась Ольга. — Еще как играют, блефуют и выигрывают. Но вы тоже мне не ответили…
— Сыграл бы в вашей компании, — кивнул Вадим. — С вами в паре. Идет?
— А у вас получится распознавать мои маячки? — хмыкнула Ольга. — Вы же видите меня впервые.
— Вот и проверим, — улыбнулся Вадим, подставляя женщине локоток каралькой, но улыбка тут же сошла с его лица — он вспомнил об ожидающих его за столом двух женщин и мужчине, которые его ни за что не отпустят от себя, если он не найдет себе замену.
И каково было его изумление, когда он увидел на своем месте незнакомого мужчину, с которым азартно торговались его дамы, а тучный Борис все поддерживал. Такого он совершенно точно не ожидал — думал, что все скучают в ожидании его, но оказывается, он сильно ошибался.
— Ваша работа? — прошептал Вадим, наклоняясь к Ольге.
Та неопределенно повела плечами…
Компания из шести человек за их игровым столом собралась довольно серьезная и… с толстыми кошельками. Игроки не столько стремились, в отличие от него, выиграть, сколько потрепать себе и окружающим нервишки, причем достаточно серьезно. Чтобы заболеть картами, Вадим знал это не понаслышке, надо хотя бы раз сыграть на деньги и желательно по-крупному. А у сидевших за столом, похоже, была не болезнь, а инфекция.
Как и Ольга, Вадим в первый игровой час присматривался к своей партнерше, стараясь распознать, посылаемые ему знаки. Он тоже не оставался в долгу, проигрывая помаленьку, чтобы вступить в бой несколько позже. Деньги в его случае не главное, главное голова и руки.
Карты Вадим держал вполне профессионально — видел их только он сам, но и только одним глазом. Он долго тренировался держать карты именно так и никак иначе, не давая сопернику ни малейшего шанса увидеть хоть что-то из-под его ладони.
— Там, где правила игры не позволяют выиграть, английские джентльмены меняют правила, — многозначительно изрек Сергей, один из игроков их компании, только что проиграв приличную сумму и выразительно взглянув в сторону двух эстетствующих иностранцев, судя по именам то ли англичан, то ли американцев.
— Карта не лошадь, — на ломаном русском сказал один из них, — к утру повезет.
Вадим с ним был абсолютно согласен, но ему надо было, чтобы везти начало не позже часа, который он отвел себе для проигрыша.
— Человек — существо азартное, — вторил ему другой иностранец, говоривший несколько лучше первого. — Хорошего ему мало. Ему подавай самое лучшее. Чарльз Лэм.
«Англичане, не американцы, — утвердился в своих наблюдениях Вадим. — Стал бы американец цитировать английского публициста».
Он позволил выиграть еще несколько сдач, подмигнул Ольге, что начинается настоящая игра.
— Давненько я не брал в руки шашек, — Вадим потер руку об руку, перед тем, как взять со стола карты, словно проверяя чувствительность подушечек пальцев. Правда, это ему не нужно было — его конек — феноменальная память. Вадим давно уже запомнил все различия карт в колоде, которой они играли, и по рубашкам мог с большой вероятностью сказать, где какая. Кто его хорошо знал и пытался играть с ним на большие деньги, оговаривал в основных условиях, что после каждой сдачи будет вскрываться новая колода карт. А он не спорил — тут, как при игре на скрипке, чтобы стать настоящим маэстро, нужна постоянная тренировка, и мелодию можно провести непрерывно, как бы «на одном дыхании», а можно добавлять разнообразия и выразительности, например, пиццикато или деташе.
Но сегодня явно был не его день, точнее уже ночь. И даже не потому, что карта по-прежнему не шла — Вадим умел и любил блефовать. Суть не в этом.
Поначалу весь зал дружно вздрогнул, выдохнул и затих от звона разбитого стекла, несмотря на то, что в баре до этого было довольно шумно. Девичий тоненький голосок робко произнес:
— Разбитая в два часа ночи бутылка водки — признак духовности.
Все дружно взглянули на часы — ровно два часа, как и было сказано. Зал выдохнул и захлебнулся в истерическом смехе. Серьезный настрой был сбит. А потом то там, то тут мелькал светло-розовый шифон, не давая Вадиму сосредоточиться.
Несмотря на внешние и внутренние помехи, ему все же довольно легко было посылать Ольге ее же маячки, которыми та щедро делилась. Им удалось довольно легко обобрать на их фунты стерлингов англичан, которые тоже пытались играть на лапу — это видно было невооруженным взглядом.
Последняя пара игроков за их столом играла честно, искренне полагая, что их манера должна прийтись их партнерам по душе, а то, что они проигрывали непрерывно, так за несколько часов, проведенных вместе, остальные к этому уже привыкли.
Вадиму безумно хотелось курить, но за игровыми столами этого никто не делал, а объявление перерыва было равносильно прекращению игры. Желание добить англичан было сильнее — хотелось увидеть поднятые к потолку их руки, когда они не смогут или не захотят делать ставку.
Первыми потеряли интерес «честные» игроки, а без них пропадал весь смысл четко налаженной системы раскрутки иностранцев. Заметив это, Ольга изъявила желание сходить на перекур и попудрить носик. Она собрала со стола выигрыш, всем своим видом показывая, что с нее достаточно, и к игре она больше не вернется. Вадим даже не дернулся с места, чтобы составить ей компанию. И даже не потому, что опасался, что их могут заподозрить в нечестной игре, ему надо было к своей даме, которая с переменным успехом то выигрывала, то проигрывала — во время игры он периодически выразительно посматривал в ее сторону. Но та как будто и не собиралась покидать игровой зал, несмотря на поздний час…
========== Глава 9 ==========
Закатав рукава модной рубашки, пока никто его из работниц фабрики не видел, Виталий настраивал швейные машины согласно оставленным накануне заявкам. Ему во что бы ни стало надо было успеть уложиться до начала рабочего дня, чтобы предстать перед Танечкиным трудовым коллективом на утренней планерке в форме, то есть выглядеть именно заместителем директора по производству, а не замарашкой-наладчиком. Еще и руки с ухоженными ногтями надо успеть отмыть и отчистить от смазки. Он мысленно «поставил галочку», что надо обязательно заказать специальную пасту для мытья рук — обычным мылом после настройки их не отмыть.
Паре оверлокам все же, как оказалось, требовалась не простая настройка, а самый настоящий капитальный ремонт с заменой деталей. Виталик еще одну «поставил галочку», что надо заняться сломанным оборудованием. Он этот вопрос обсудит с Зинаидой Макаровной — наладчик наладчиком, но кто-то же должен обслуживать и ремонтировать технику, вышедшую из строя в результате поломки.