- Да, вот, приготовил вам сюрприз, - произнес я, показывая скрипку.
- О, как мило с твоей стороны, - после этих слов моя тетя привстала и громким командирским голосом попросила у всех тишины: - Дорогие гости! Мой бывший племянник, а теперь приемный сын приготовил сюрприз для нас. Давайте дадим ему показать себя во всей красе! Я прошу у вас несколько минут тишины.
Зал взорвался криками одобрения, но очень быстро шум сменился тихим ожиданием. Я поклонился и попросил прощения, если что-то вдруг пойдет не так.
Взяв скрипку и положив на нее смычок, я почувствовал, как удаляюсь в глубь своего сознания. Время остановилось, мир исчез, а меня освещал одинокий софит, видимый только мне. Я почувствовал на руке нежное прикосновение тонкой и изящной девичьей кисти, она поправила мою ладонь и чуть-чуть изменила положение смычка на скрипке. Я услышал тихий ласковый голос, идущий откуда-то издалека: «Я помогу тебе». Это была Дженни, та девушка из сна. Она стояла в легком белоснежном платье. Аккуратное и тонкое личико. Изящные линии тела говорили, что при жизни она была очень хрупкой девушкой. Взгляд синих глаз излучал радость от того, что она вновь сможет почувствовать вкус жизни, вкус музыки.
- Играй, Вилл.
Я заиграл, и это был порыв души: мелодия сама рождалась в моем сердце. Это было совсем не то, что я готовил эти два месяца, но не важно. Мои чувства полностью слились со скрипкой, нет, я слился с самим звуком. Теперь для меня не существовало ничего: ни стен, ни земли, ни пространства. Был только звук и голос. Голос молодого мага:
За гранью серебра и хрупкого стекла
Лежит твой мир, опутанный безмолвием.
Ищу тебя я там, где пустота,
Ищу я ту, кем был я очарован.
И тут ритм музыки заплясал в танце ветров.
И ломаю оковы граней,
Разрушая преграды кристаллов.
Опаляет огонь пентаграммы,
Погружая в древесные рамы.
Сотни игл кривого света,
Разрывают разум на части.
Такова плата мира зеркал,
За возможность мне быть рядом.
А следующие строки старой сказки пропела Дженни, в ответ. Ееё нежный голос сбавил ритм, позволяя нам отдохнуть:
Ты глупец, здесь себя ты погубишь.
И зачем искать миф, небылицу?
Ту что заперли в отраженьях,
Лабиринте стеклянной границы.
Но спокойствие не может жить вечно. И к моей скрипке присоединился невидимый оркестр. Некоторые из инструментов стали основой мироздания мелодии, другие же появлялись очень редко или только однажды, но именно тогда, когда они были необходимы. И все это время их обрамляла быстрая и обеспокоенная песня Дженни:
Этот мир песков прозрачных,
Небеса пустот алмазных,
Разрывающие смертных осколки,
Будут гнать тебя в стеклянные чащи.
А лучи радужных листьев
Разорвут остатки бренного тела.
Я прошу, возвращайся скорее,
Пока есть у тебя еще время.
Я прошу, возвращайся обратно,
Мне не выдержать твоей смерти.
А неизвестный маг зеркал пел в ответ, отчего два голоса слились в странном споре:
Ты одна моя, я точно знаю.
Разрушаю оковы и иду за тобою.
Ты глупец! Это слишком опасно.
Не иди за мной, я того не стою.
Мне плевать. Я найду тебя в этом мире.
Лабиринты зеркал не помеха.
Ты не знаешь, что значит мука.
Увидавшего тебя в отраженье.
Нет страшнее на свете боли,
Любить ту, что в ином мире страдает.
Не проси от тебя отвернуться,
Богинь света не забывают.
Твой мучитель создал клетку,
Но ломать всегда легче, чем строить.
Я приду, и мы будем вместе.
И падет тогда замок стеклянный.
Он столетье служил тюрьмою,
Но он мне не будет помехой.
А в ответ мне: «Спасибо, любимый,
Но молю, будь осторожен»...
А потом моя усталая скрипка начала заканчивать свою песню. И когда умер последний живой звук, я открыл глаза и увидел мир вокруг себя. Все замерло, никто не мог произнести ни слова. Стояла такая плотная тишина, что я слышал стук собственного сердца. Было страшно, неужели я так плохо сыграл? И тут как гром серди ясного неба раздались чьи-то хлопки. Это аплодировал мне наш странный незнакомец. Он улыбался и что-то кричал насчет того, что не ожидал увидеть такого удивительного представления на своем веку. Видимо, это побудило остальных, и они начали подниматься и аплодировать мне. Вот уже по всей комнате громыхали ладони гостей, которые хотели выразить свое восхищение. Моя тетя жестом подозвала меня к себе. По щекам ее катились слезы радости. Пара гостей, находящихся с другой стороны стола, буквально перекинули меня к ней, и тетя крепко и с обожанием обняла мое тельце, покачивая на своих руках и расцеловывая мое лицо.