Эта ткань шуршала так, как ни одна из тканей, и на ней не было видно никаких нитей. Ощущение такое, будто эту ткань не ткали, а… сделали с помощью одного из островных заклинаний.
Уна подхватила ребенка, легко, как перышко — он был совсем небольшой, худенький, даже сквозь ткань прощупывались ребра. Казалось, этого ребенка неделями, а может быть и годами не кормили досыта. Как такое могло быть в северных, довольно-таки зажиточных деревнях? Да запросто могло быть. Нет у тебя отца-матери, нет близкой родни, которая о тебе будет заботиться — вот и живи как можешь, как знаешь. Или ложись, и помирай, если совсем уж стало невтерпеж.
В общем, о том, что в ее руки попала девочка, Уна открыла только в избушке, когда стала раздевать ребенка, чтобы как следует осмотреть. И кстати сказать — опять удивилась: на ребенке под верхней одеждой было надето нижнее белье, какого Уна никогда в жизни не видела. Что-то вроде ночной рубашки с тонкими лямочками, и тоже из ткани, которой Уна никогда не видела. А еще — на этой рубашке был рисунок! Странное существо с огромным клювом и выпученными глазами. Рисунок был и на трусиках — не таких, какие носят деревенские дети, эти трусики будто бы пошили где-то в большой мастерской — аккуратно, ровно — трусики были все в красных яблочках, маленьких, и с листочками. И вот под трусиками и открылась истина — девочка! Это была девочка!
А еще открылось то, от чего Уна просто содрогнулась. Во-первых, у девчонки распухло плечо — оно было красным, больным даже на первый взгляд в свете маленького магического светильника и отблеска огня, пожиравшего дерево в большой каменной печи.
Во-вторых, на теле девочки имелись многочисленные шрамы и еще не до конца зажившие ушибы. Гематомы — желто-синие, и тоже болезненные на вид, были на ее спине, на худой попке, торчащей острыми костями, на ногах, довольно-таки стройных и длинных, но худых, как спичка, и скорее всего не от природы, а от недоедания.
И самое отвратительное было даже не это — часть шрамов представляли собой ожоги, маленькие такие ожоги… будто кто-то прикладывал к телу девочки раскаленный прут или горящий уголек. Уне встречались такие шрамы — на взрослых мужчинах, лесорубах. Народ тут разный, были и бывшие преступники, которые старались скрыть свою прежнюю жизнь. Но от лекарки не скроешься, она видит все. Тело для нее — как раскрытая книга. Хорошая лекарка понимает без объяснений. Уна была хорошей лекаркой. Очень хорошей.
Уна положила бесчувственную девочку на лавку возле печи, завернув ее в овчинный тулуп, и принялась наполнять водой деревянную бочку для купания. Вообще-то бочку она готовила для себя, но что поделаешь, раз так уж получилось? Девочку первым делом надо помыть и осмотреть, а потом уже все остальное. И уж точно теперь не до мытья хозяйки дома. Жаль, но обойдется — завтра помоется. Зимой все равно делать нечего, торопиться некуда — днем раньше, днем позже… да и кто ее тут нюхает? Если только Кахир, а от него самого псиной несет за десять шагов.
Потрогала воду рукой, поплескала в задумчивости… добавила ковшик холодной. Не надо сейчас горячей воды, пусть будет тепленькая, чуть теплее чем температура тела. Достала душистое мыло, которое варит тетушка Забель — на пряных травах, очищающее и просто приятное телу, положила на скамью. Развернула тулуп, достала девочку, и снова поразилась ее худобе и малому весу. Ну как щенок, весит ничуть не больше!
Подошел Кахир, шумно принюхался, посмотрел в глаза хозяйке — мол, ты кого тут нянчишь?! Это еще что за мелкое вонючее существо?!
— Вот, у нас теперь прибавление, серая твоя морда! — хихикнула Уна и толкнула массивную тушу волкособа упругим, крепким бедром — Теперь веселее будет! На какое-то время — веселее…
Уна почему-то сомневалась, что за девочкой кто-нибудь придет, что кто-то сейчас ее усиленно ищет. Она сама не знала — почему возникло такое ощущение, но вот возникло оно, да и все тут! Уна была очень умной и образованной женщиной, а еще — обладательницей Голоса. А все потомки Древних, все обладатели Голоса ко всем своим незаурядным талантам имели невероятно развитую интуицию, которую несведущий человек назвал бы прорицанием. Впрочем — а чем прорицание отличается от интуиции? Кто может сказать? И в том, и в другом случае обладатель этого умения способен без каких-либо к тому предпосылок взять, да и угадать события, которые могут произойти в недалеком, а иногда и очень далеком будущем.