— В пятнадцати минутах ходьбы от нашего лицея.
— Шутишь?
— Нет. Всего лишь немного спуститься и мы в лесу.
— Ну, тогда я пойду.
Диана потерла плечи:
— Да, а все-таки прохладно, надо было взять кофту.
— Вот возьми, я все же джентльмен, — Дима протянул ей свой свитер.
— А как же ты?
— Мне не холодно.
— Любовь греет? — засмеялась Диана.
— Да нет у меня любви, — смутился он.
— А я жуткая мерзлячка, мне бы в Африке жить, в самый раз.
Она натянула свитер и с удовольствием вздохнула:
— Дни заметно укорачиваются. Только восемь, а уже так темно. Но мне очень нравится осень.
— Обычно девчонкам нравится весна или лето.
— Мне тоже нравятся эти времена года, но осень совсем другое, в ней есть что-то особенное.
— Да, первого сентября в школу, — хмыкнул Дима.
— А ты любишь смотреть на небо, на звезды? — поинтересовалась Диана.
— Даже не знаю. А ты?
— Иногда. Но я делаю это очень редко. А вот сейчас оно очень красивое, ни единой тучки, такое бывает не часто.
— Слушай, а ты романтичная девчонка. А так сразу и не скажешь.
— Это почему?
— Ну, ты бойкая, за словом в карман не полезешь. Не сомневаюсь, что при необходимости и драться сможешь.
— Смогу. Раньше я так и поступала, а сейчас уже не солидно, через несколько месяцев четырнадцать исполнится.
— А когда у тебя день рождения?
— В феврале. А у тебя?
— В апреле, я — овен.
— Очень приятно, я — рыба.
— Что-то не похоже.
— Это почему?
— Рыбы молчаливые.
— Ах, так! — засмеялась Диана и слегка толкнула его.
Дима засмеялся в ответ.
— Я понял, ты новый вид, рыба-говорун.
— С чего это?
— Ну как ты сегодня Рика отпела!
— О-о! Не напоминай мне о нем, он ужасен.
— Вот! — внезапно подпрыгнул на месте Дима. — Еще один факт, который делает тебя странной. Все девчонки в лицее без ума от него, а ты нет.
— Это плохо? — удивилась Диана.
— Нет, но странно.
— Почему?
— Ты появляешься, и с этого момента Рику нет покоя, он не может булочку в столовой спокойно съесть, чтобы о тебе что-нибудь не сказать. Но самое удивительное… — Дима задумался.
— Что?
— Если Рика беспокоит какая-либо девчонка, то это только по одной причине — он ею заинтересован. В этом случае он начинает или встречаться с ней, или флиртовать. В принципе, Рик никогда не испытывает ненависти к девушкам. Но в случае с тобой… ну, как бы помягче сказать… он просто тебя не переваривает.
— Ну, спасибо! — выдохнула Диана. — Мне сразу стало легче. Для меня это не секрет, у нас это взаимно и, кажется, с первого дня.
— В том-то и дело. Очень интересно, ты единственная девчонка, которая терпеть не может Рика, и ты же единственная девчонка, которую терпеть не может он.
— Допустим, это так, но почему тебя это волнует? Что в этом удивительного?
— Даже не знаю, — Дима резко остановился и взял Диану за плечи, она от неожиданности вздрогнула, — Понимаешь, Громов мой лучший друг, — она кивнула головой. — Но и ты буквально за месяц стала очень дорогим мне человеком.
Диана почувствовала себя неловко. Странный и до этого момента не известный ей разговор был сейчас с Димой, какой-то не совсем детский. Она не знала, что точно он скажет дальше, но была уверена, что это что-то заставит ее смутиться еще сильнее.
— Да ладно тебе, перестань, — она смущенно спрятала взгляд за ресницами.
Дима тяжело вздохнул.
— Я просто не хочу, чтобы вы ругались, для меня это важно. Мне приходится разрываться между вами.
— Но тебя никто не заставляет защищать меня, — недовольно заметила Диана.
— А ты вредная, — усмехнулся Дима. — Ну как ты не поймешь, что нравишься мне?! — выпалил он.
Диана от удивления открыла рот.
— Как друг, естественно, — быстро добавил Самойлов.
— Ааа, так, — облегченно вздохнула она. — Ты мне тоже нравишься, как друг.
— Ну да, — непринужденно отметил Дима.
— Вот мой подъезд, мне пора, — Диане захотелось побыстрее уйти. — Спасибо за поддержку, защиту и охрану.
— Всегда, пожалуйста.
Она чмокнула Самойлова в щеку и исчезла в темноте подъезда.
— Как прошла дискотека? — услышала Диана голос мамы, едва переступив порог дома.
— Отлично! Натанцевалась так, что еле ноги передвигаю, так что я — спать.
— Даже не поужинаешь?
Диана почувствовала, как желудок с удовольствием буркнул, и засомневалась. С одной стороны, допросы мамы, а с другой — спать голодной она никогда не любила.