Важно отметить, что многие журналисты, которых так ненавидело королевское семейство и которых старательно избегала Диана, стояли на ее стороне. Они открыто желали ей выйти замуж за принца, не скрывая своих симпатий. И Диана старалась с репортерами быть дружелюбной, ее игру в прятки они воспринимали именно как игру. Если ответы, которые порой давала журналистам Диана, не нравились ее семье (а значит, и семье Чарльза), то все, кто мог, начинали давать опровержения, ссылаясь на наивность девушки и желание прессы этим воспользоваться.
Новый год Диана встретила с подругами, а там уже и Чарльз вернулся, и на посленовогоднее празднество пригласил ее в Сандрингем. Правда, до своего возвращения он заставил Диану поволноваться. Ведь дело заключалось не только в Рождестве как таковом. Ни разу за время отсутствия Чарльз не звонил ей из Индии, а на обратном пути в Англию, вместо того чтобы рваться к любимой, он посетил Гималаи. В итоге они оба очутились в Сандрингеме, осаждаемые прессой не менее обычного. Вокруг замка поставили заслон из охраны, но журналисты умудрялись проникать на закрытую территорию. Сама королева приказывала им убираться подальше, Чарльз желал им в наступившем году всяческих гадостей, а принц Эдуард палил в воздух, отпугивая слишком близко подобравшихся репортеров.
Однако отношения между Дианой и Чарльзом становились теплее и ближе. Окружавшие замечали перемены: пара могла уединиться и танцевать вдвоем в одном из залов дворца, а вскоре Диана посетила Хайгроув, из которого выехала вопреки обыкновению рано утром, чтобы сразу отправиться на работу в садик. К ней вернулся оптимизм, потому что действия принца неожиданно начали настраивать ее на подобный лад. «В январе принц дал распоряжение своему секретариату отправлять Диане копию его деловых планов на неделю, чтобы она знала, где он находится, — впервые он сделал нечто подобное для девушки».
Тем не менее Чарльз заставил Диану еще немного помучиться: в конце января он уехал к друзьям на виллу, находившуюся в горах Швейцарии. Диана опять отчаялась, не зная, что и думать. Все вокруг разрывали ее на части, допытываясь, а не сделал ли все-таки Чарльз ей предложение. Ситуация накалялась, а Чарльз, для которого этот шаг был куда как непрост, отдыхал и пытался принять единственно верное решение. Его друзья, как и прежде, не советовали ему жениться на Диане, считая ее глупой, а брак с ней катастрофой. Семья, в свою очередь, стояла на противоположных позициях, считая Диану чуть ли не последним реальным шансом женить свободолюбивого наследника престола.
Дальше события развивались стремительно: 5 февраля Чарльз приехал из Швейцарии «отдохнувший и загорелый». Он сразу же поехал на авианосец королевских ВМС принять участие в маневрах. Затем он вернулся в Букингемский дворец и пригласил Диану назавтра в Виндзор на свидание. Сложно сказать, каких слов ожидала услышать Диана. Ее воспоминания часто противоречивы и сбивчивы. Одно точно — Чарльз признался, что скучал по ней в горах, и сделал предложение. Диана захихикала…
Здесь можно привести подробное описание свидания, так как у биографов его детали не сильно разнятся. Итак, первая фраза так или иначе выражала грусть Чарльза в Швейцарии. Наверное, он успел привыкнуть к будущей невесте и искренне скучал по ней или посчитал вежливым начать беседу именно с этой фразы. Сразу после этого Чарльз предложил Диане стать его женой. Услышав смех Дианы, Чарльз постарался все же заставить ее взглянуть на дело серьезно: «Вы понимаете, что когда-нибудь станете королевой?» Тут Диана постаралась взять себя в руки и быстро произнесла: «Да, я очень вас люблю».
О чем думал в этот момент Чарльз? Скорее всего, он прекрасно понимал, что сидевшая рядом девушка не осознавала и близко, во что ввязывалась. Его ответ — «Что бы ни значило это слово „любовь“» — интерпретируют по-разному, но сходятся в одном: Чарльз не любил Диану и не смог, даже делая ей предложение, выдавить из себя ответное признание в любви. В самом ли деле Чарльз был так равнодушен и бессердечен? Да, ему было сложно решиться, наконец, связать себя узами брака. Он не звонил Диане, отсутствуя в Англии, и она начала планировать отъезд в Австралию, погостить у матери и отчима, которые там в тот момент находились. Мачехе Диана писала: «Я думаю, это так правильно, отправиться в Австралию, ненадолго, две с половиной недели только пойдут нам впрок».
Чарльз успел сделать предложение до отъезда Дианы. Многие биографы уверены: он не сомневался, что девушка попросит тайм-аут. Это вполне логично, подумать как следует, вдали от любимого принца, вдали от Англии, в незнакомой обстановке о будущей жизни в качестве жены принца. Но Диана вскричала: «Да, да!!!» И в своей излюбленной манере захихикала. Тут-то Чарльз и решил ей напомнить про королевское будущее. Позже в воспоминаниях Дианы всплыла фраза: «В глубине души шевельнулось предчувствие: не бывать ей королевой, и брак с наследником престола не будет безоблачным». Однако предчувствие не остановило девушку. А ведь суть предостережения Чарльза состояла не в напоминании о королевском статусе, а о статусе члена королевской семьи, который накладывает на человека большие обязательства. И дело не в «голубой крови» — ее у Дианы в жилах текло достаточно. Дело — в волевом характере, в стальном стержне, не дающем согнуться. Так или иначе, но фраза: «Что бы ни значило это слово „любовь“» — ничего страшного в себе не содержала: Чарльз был философом и на самом деле недалек от истины. Как только люди не интерпретируют данное чувство!
Работая над книгой, я увидела фотографии, сделанные в Шотландии во время Бреймарских игр. Королева Елизавета II сфотографирована после развода Чарльза с Дианой и уже после женитьбы принца на Камилле. Пожилая женщина быстро поднимается вверх по холму. Вся ее фигура — как у того атлета, который выступает на соревнованиях по спортивной ходьбе: и бежать нельзя, и идти надо максимально быстро. Прямая спина королевы чуть наклонена вперед, на голове красуется одна из ее многочисленных шапочек, на ногах прочные туфли на низком устойчивом каблуке. Елизавета — женщина низкого роста с внешностью обычной бабушки, выглядящей бодро, но на свой возраст. Однако тот самый стальной стержень — налицо. На других фото все вокруг кутаются в легкие элегантные пальто. Видно, что на улице холодно и ветрено. Одна королева стоит в нормальной, не «скукоженной» позе, улыбаясь и принимая положенные почести. Может, ей и холодно, но она не привыкла показывать людям свои слабости. Не принято. Не комильфо…
Запала Дианы хватило ровно до того момента, когда ей сделали предложение. В последнее время она явно теряла силы, выделенные организмом на короткую дистанцию до свадьбы. «Я устала, — вспоминала Диана. — Мне хотелось, чтобы принц Чарльз поторопился и покончил со всем этим». Какое тут уехать в Австралию и подумать! Диане поставили цель, она согласилась идти к ней и, увидев конец туннеля, из последних сил рванулась к этому месту, которое оказалось лишь началом нового туннеля.
Вернувшись домой, Диана позабыла о странных словах принца и принялась на радостях пить шампанское с подругами. Чарльз был прав: для нее слово «любовь» значило одно, для него другое. Разница в значении существенная — принц осознавал ответственность, невеста этой ответственности даже видеть не желала. Как после Диана напишет в воспоминаниях, она и Камиллу замечать не хотела. То есть о ее существовании не знал только ленивый, и Диана писала именно так: «Я же не знала о Камилле, вернее, не хотела знать». Точно так же девушка не хотела знать и о многом другом…
О помолвке пока официально не объявлялось. Диана отправилась, как и планировала, в Австралию. Туда Чарльз тоже не потрудился позвонить, когда же Диана набрала его номер, принца во дворце не оказалось и он не вернул звонок. Впрочем, камердинер Чарльза утверждает, что жених звонил в Австралию. Диану однажды не позвали к телефону, потому что думали, звонит очередной репортер, выдавая себя за Чарльза. Истину узнать сложно, но, принимая во внимание тот факт, что Диана постоянно винила всех и вся в своих бедах, вполне возможно, и тут решила слегка очернить жениха. В Австралии она жила не на ранчо отчима, и журналистам так и не удалось ее отыскать. Единственный нюанс, по ее словам, состоял в отсутствии шопинга. «Диана наслаждалась полным инкогнито. Она плавала и занималась серфингом на великолепном пляже, но сопровождать мать в походах по магазинам не могла, боялась, как бы ее не узнали. Во время отдыха в Моллиуке она, по ее собственным словам, последний раз имела возможность прогуляться в одиночестве».