В 1983 году программа официальных мероприятий Дианы была насыщена как никогда ранее. Пожалуй, впервые после замужества она становится заметной фигурой в политической и общественной жизни Великобритании. Диане понадобилось менее двух лет, чтобы начать осознавать свое место в королевской семье. Приведенные выше слова не являются «приукрашиванием» — Диана учится и совершенствуется, все чаще глядя прямо и уверенно из-под знаменитой блондинистой челки. Материнство изменило принцессу, придав ее облику женственности, кокетливости, сделав улыбку более искренней и открытой.
16 февраля прекрасные снимки жизнерадостной Дианы были сделаны в доме престарелых на юге Лондона в Уондсворте. Для визита туда принцесса надела вельветовый костюм бордового цвета с шелковой кремовой блузкой и шляпкой в тон костюму. На шляпке, как и в Уэльсе, красовались страусовые перья. Визит длился два часа. Манера Дианы общаться с простыми людьми становилась ее отличительной особенностью: она запросто болтала с пожилыми людьми, рассказывая им истории из своей жизни и внимательно слушая их повествования. Следующий визит состоялся уже 17 февраля: Диана уехала в Глазго, чтобы открыть новую палату в королевской детской больнице, в оборудование которой было вложено 310 тысяч фунтов. Затем она прошла по улицам города, приветствуя высыпавших на улицы жителей. Оба визита Диана провела одна: теперь у нее появились собственные мероприятия, которые она посещала без Чарльза. Основы будущей обширной благотворительной деятельности принцессы Уэльской закладывались именно в тот период.
Конечно, крупнейшим событием 1983 года стала мартовская поездка Чарльза и Дианы в Австралию и Новую Зеландию. Она длилась без малого шесть недель. Благодаря предупредительности премьер-министра Австралии паре удалось взять с собой маленького Уильяма с няней. Малыша поселили в обширном поместье, выделив на его охрану большой штат телохранителей. Родители пользовались любым, даже небольшим, перерывом в насыщенной программе визита, чтобы навестить Уильяма. Первые кадры прилета пары в Австралию показывают, насколько изменилась ситуация: Чарльз, как и раньше, идет впереди, но Диана уже не смущается и знает, что делать. Она пожимает руки встречающим и тут же оборачивается, посмотреть, как там девятимесячный Уильям, которого несет на руках няня. Когда няня ступает с трапа на землю, Диана мгновенно забирает у нее мальчугана. Она уверенно держит ребенка, который, надо отдать ему должное, спокойно крутит головой по сторонам. Ранее в подобные поездки детишек не брали: Диана и Чарльз были первой парой, взявшей с собой маленького сына.
После визита в Австралию остались прекрасные кадры, где на благотворительном балу Чарльз и Диана танцуют вместе на глазах у восторженной публики. Очевидно, что принц влюбился в свою принцессу. Пусть это не была любовь с первого взгляда (даже на свадьбе жених и невеста выглядели словно чужие — да так оно, собственно, и было), но буквально за два года Диана сумела очаровать мужа, несмотря на все свои проблемы с психикой. Чарльз нежно обнимает супругу за талию и приглашает ее на танцпол, а затем с легкостью ведет ее в быстром танце. Он тоже не промах, этот принц, слегка приподнимающий жену, кружащий ее в сумасшедшем темпе. Длинное бирюзовое платье Дианы вздымается вверх, ноги в серебряных туфельках быстро мелькают перед глазами завороженной публики…
К сожалению, проблемы, связанные с едой, вряд ли ушли на задний план — во время всех поездок 1983 года очевидна чрезмерная худоба Дианы. На балу ее талия, скорее всего, вообще не была бы видна, если бы не широкий, в тон туфлям, серебряный пояс. Платье без рукавов — в Австралии жарко, и все дамы одеты в открытые наряды — и тонкие, как тростинки, руки принцессы нельзя не заметить. В поездку Диана, по ее собственным словам, взяла более двухсот платьев, но в итоге ей их не хватило, и она попросила выслать из Лондона дополнительные наряды. Чарльз называл ее стремление покрасоваться «показом мод», а не официальным визитом, тем не менее внешний вид принцессы тоже способствовал успеху поездки, а значит, в общем повышению престижа королевского дома. На одной из встреч на голове Дианы красовалась диадема Спенсеров, которую она надевала на свадьбу.
В целом поездка проходила замечательно. Люди приветствовали Чарльза и Диану, ажиотаж вокруг последней нарастал с каждым днем. В Новой Зеландии для них подготовили целое представление, в котором участвовало несметное количество народу! В костюмах аборигенов (точнее, практически при полном их отсутствии) новозеландцы танцевали перед Чарльзом и Дианой, а после под бой барабанов и приветственные крики перевезли королевскую чету через реку на огромной лодке. Репортеры отмечали, что подобной чести не удостаивалась во время визита даже сама королева. Впрочем, и Австралия не отставала: «Из семнадцати миллионов жителей страны около одного миллиона наиболее ярых почитателей переезжали из города в город по всему маршруту следования высоких гостей. Восторг толпы иногда граничил с истерией. В Брисбене ажиотаж достиг точки кипения. Трехсоттысячная толпа заполнила центр города, и достаточно было привести в движение эту массу, чтобы люди передавили друг друга. Ни сам принц, ни его придворные никогда еще не видели такого восторженного приема».
Естественно, Диана уставала — сказывались разница во времени, перемена климата и большое количество переездов по стране. Периодически она давала волю слезам и страдала от приступов булимии. Но главное, в их отношениях с Чарльзом вкралась новая напасть. Принца уже начало раздражать повышенное внимание, оказываемое его жене. Он старался не показывать вида, однако кому понравится недовольный свист толпы, если ты появляешься на улице без принцессы, если ее забрасывают цветами, если ее имя выкрикивают люди. Никакой вины да и заслуги Дианы в том не было. Она вовсе не вела себя, как многие звезды, пытаясь всеми силами привлечь к себе внимание. К тому же ее психоэмоциональное состояние не всегда позволяло нормально себя чувствовать в окружении большого количества людей, под пристальным вниманием прессы.
Журналисты вновь полюбили Диану. Время от времени выкапывали нелицеприятные факты и выставляли «грязное белье» напоказ, но в любом случае она теперь была их героиня, звезда, потому что очень нравилась публике. Умение держаться с людьми так, чтобы им хотелось видеть ее вновь и вновь, назвать можно как угодно: харизмой, обаянием, даром. В любом случае этот талант Диане явно был дан свыше, и наделена она им была сполна. Именно оттого, что принцесса не притворялась, а вела себя естественно, она и полюбилась людям. Когда у Дианы брали интервью, она признавалась, что действительно «справляется с работой принцессы Уэльской лучше, чем ранее». Работа эта по-прежнему оставалась напряженной и изнуряющей. Просто опыта у принцессы стало больше…
По возвращении из Австралии Диана почувствовала себя готовой встретиться со старыми друзьями. Жизнь в заточении Букингемского дворца ее не устраивала и раньше, но предпринимать самостоятельные шаги она доселе не была готова. «Скука» изводила Диану, и вдруг она решила восстановить прежние контакты и написала нескольким своим старым знакомым. В частности, Диана встретилась с Адамом Расселом. Изменения, произошедшие с подружкой, не ускользнули от его внимания: с одной стороны, перед ним сидела красивая, холеная женщина, с другой — эта женщина была явлением из другого мира, в котором есть место охранникам, одиночеству и печали. Безудержное веселье, бездумные шалости ушли в прошлое.
Диана в любом случае больше не была сама себе хозяйкой. 1 июня для нее запланировали два мероприятия, из-за которых ей даже пришлось пропустить ланч в королевском дворце. С утра она открывала новую королевскую больницу на 600 мест с новейшим оборудованием. Сотни людей пришли на открытие, чтобы увидеть Диану. Затем принцесса поехала открывать новую фабрику по изготовлению поздравительных открыток. По дороге ее приветствовали толпы людей, дети забрасывали цветами. «Принцесса прошла по всем цехам, расписалась в книге посетителей и поговорила с взволнованными работниками». Директор по производству вспоминал, что Диана, до визита казавшаяся ему застенчивой, имела прекрасный характер и притом была женщиной довольно волевой.