Но там уже лежало! Чаще всего — новые, великолепно пахнущие типографской краской книжки от мамы и новенький, сверкающий перочинный ножик от папы. Ножи я обычно терял, а книжки накапливались, и многие из них целы до сих пор. Могло быть на тумбочке и ещё что-нибудь.
Единственно, чего никогда не бывало, — это штанов или башмаков. Это было не интересным. Неужели, не будь дней рождения, я ходил бы босой или без штанов?
Но теперь мне думать о дне рождения не хотелось. Даже грустно немного. Что в нём? Взрослее я уже не буду. Просто я стану на год старше. А это не очень весело. Родные от меня далеко. И на Камчатке я недавно, друзьями ещё не обзавёлся. И день рождения, как назло, попадает в выходной…
Правда, один друг у меня есть — Модик. Но он какой-то общий друг, все вокруг ему друзья. А когда общий — значит, ничей. Но лучше уж с Модиком ехать на лыжах, чем сидеть в такой день дома. Он как-то звал меня съездить на озеро Дальнее.
— На озере ихтиологическая станция, — уговаривал Модик, — Рыб изучают. Там у ребят и переночуем.
— А ты их знаешь?
— Ребят-то? Не. Я там не был. Какая разница? Договоримся.
Озеро и впрямь оказалось дальним. Двумя автобусами мы добирались полдня. Да ещё на лыжах нужно было километров восемь.
— Вот, — смущённо показал мои лыжи Модик, вылезая из переполненного автобуса. Модик вёз двое лыж, а я нагрузился обоими рюкзаками. — Вот, видишь…
Нос моей лыжи был сломан. Я не только видел — я слышал, как что-то хряпнуло на задней площадке автобуса, где Модик, забыв про лыжи, балагурил с какими-то девушками. Теперь я тащился вслед за Модиком, оберегая кое-как скреплённую лыжу, и думал о нём по-разному. «Конечно, он парень весёлый и общительный, — думал я, — но в разведку с ним идти нельзя, он чужие лыжи ломает…»
— Тут недалеко, — утешал меня Модик. — Ещё немножко…
— Откуда ты знаешь? Ведь ты не был…
Мне почему-то захотелось, чтобы всё было наоборот: пусть уж будет подальше! Пусть заночуем в лесу! Будет знать тогда, как лыжи ломать!
Мы добрались, когда начало смеркаться. Всё перед нами было белым и чёрным. Белое озеро. Белые сопки. Чёрные корявые сучья берёз. Чёрный сарай. Тёмный длинный дом с большими окнами. Белая пухлая крыша, далеко отвесившая перед окнами снежные губы. Чёрная на крыше труба… Только две большие собаки были жёлтыми. Шотландские овчарки — колли. Потряхивая длинной шерстью на груди — подвесами, — собаки с лаем ринулись нам навстречу. Они не обратили внимания на Модика и проскочили ко мне. Наверное, со мной им было интереснее, потому что я как раз упал и лежал на спине, привязанный к лыжам.
«Пусть уж они нас сожрут, эти псы, — подумал я. — Один меня, а другой Модика. Его — обязательно! Будет знать…»
Обе собаки набросились на меня и стали восторженно лизать мне щёки. Тут Модик тоже упал, и собаки кинулись к нему.
— Чего это вы валяетесь? — На лай собак из дома вышел парень. Тоже чёрно-белый: свитер белый, а валенки чёрные.
— Мы из города, — невесело объяснил я. — Отдыхаем…
— Нас сразила любовь этих собачек! — отмахиваясь от языков добавил Модик.
На пороге появился ещё один парень, тоже в валенках и в свитере. Только в чёрном.
— Место! Джильда! Герцог! Где место?
Место оказалось на крыше сенец. Покачивая благородными подвесами, собаки зашли по сугробу на крышу и улеглись там калачами.
А на крыльце появился ещё один обитатель дома — кот. Невиданных размеров, дымчатый, мордатый. Он равнодушно посмотрел на нас, распушился по-уличному, дёрнул хвостом и прыжками побежал к сараю.
— Опять к волу! — сказал парень в белом свитере.
— Я там дырку заделал, — спокойно ответил в чёрном.
— От Барбоса нс заделаешь!
— Не пора ли «Катю» толкнуть?
— Рановато, надо поберечь солярку…
Чужая жизнь навалилась на нас своими подробностями, мы не успевали их понимать.
— Я кинулся к тебе, думал, они рвут, да сам упал! — хохотал в снегу Модик.
Впечатление от встречи с собаками было пока самым сильным.
— Ты упал от зависти, — сказал я Модику. — Увидел, как они меня облапили, и нарочно шлёпнулся…
— Всё ясно! — сказал парень в чёрном, как бы отсекая этим всё, что было до сих пор, и напоминая, что у нас начинается новая жизнь — на. рыбной станции. — Будем знакомиться!