НА БОБРОВОЙ РЕКЕ
РЕКА ДЕТСТВА
В детстве я жил неподалёку от реки по названию Битюг. Недалеко, но и не очень близко: десять километров. Каждый день не находишься. Но что делать, ближе речек не было.
Отец возвращался весной из поездок по району, рассказывал:
— На Битюге лёд посинел и вздулся, по краям лужи, вот-вот тронется…
Лесники приезжали с дальних кордонов:
— Широко разлился Битюг, высоко вода стоит…
Рыбаки приносили свежую рыбу.
— Откуда рыбка? — спрашивала мать, любуясь блестящей чешуёй.
— Известно, с Битюга, — отвечали краснощёкие обветренные рыбаки. — Откуда же ей ещё быть?
На Битюге, говорили, водились бобры.
На старицах и ближних к Битюгу болотах гнездились журавли, была уйма диких уток.
Битюг, на Битюге, по Битюгу… То и дело упоминалась в разговорах наша речка, не очень далёкая и не очень доступная.
Собравшись компанией мальчишек, мы иногда ходили на Битюг купаться. Дорога шла сосновым бором. После его смолистого сухого зноя было особенно приятно окунуться в прозрачную свежую воду. Мы загорали и паслись в ежевичнике, густо опутавшем берег. А Битюг тёк да тёк себе мимо мыска, где валялись мы на горячем белом песке.
И никто из нас не знал, откуда берётся речка и куда она течёт дальше.
ДАВНЯЯ МЕЧТА
Прошло много лет. За это время я побывал на многих больших и малых реках, на нескольких морях и даже на Великом или Тихом океане. Но Битюг по-прежнему манил меня. Будто это была не маленькая речка в Средней России, а далёкая сказочная река Амазонка. Такими же таинственными, как в детстве, оставались для меня незнакомые битюжские берега, всё так же хотелось узнать, откуда и куда он течёт. Да если бы я и побывал на диковинной Амазонке, где плещутся крокодилы, а в тенистых дебрях кричат попугаи, вряд ли оставила бы меня мечта проплыть по Битюгу.
Слов нет, Амазонка замечательная река. Интересно бы побывать на ней!
Но река эта — южноамериканская. Чужих рек много. На всех не побываешь.
А Битюг — это ведь речка моего детства. Одна для меня, единственная.
А раз она моя — как же не знать её?
И мне стало стыдно, что я до сих пор не исполнил свою давнюю мечту.
СВЕТ НЕ БЕЗ ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ
Я упаковал лёгкую раскладную лодочку, взял свою собаку-лайку по имени Пыж и отправился в Воронеж. Оттуда до Битюга ходит местный поезд.
Но пока я выгружался со своим багажом, этот поезд ушёл. Холмик зелёных выгоревших рюкзаков сиротливо торчал на сером асфальте. Наверху сидел Пыж: оттуда шире открывалась привокзальная площадь нового для него города.
— Плохо, дружище! — сказал я Пыжу. — Следующий поезд только вечером…
Он лёг. Ждать так ждать. Не в первый раз. Мы вместе бывали на севере, летали на самолёте, плавали на пароходе, тряслись на попутных грузовиках… Пыж мне верил.
Я выбрал рюкзак помягче, чтобы погоревать на нём до вечера, но тут подкатило такси. На панели в машине виднелась табличка с фамилией шофёра — Торопыгин. Такая фамилия меня приободрила. Очень уж хотелось поскорее попасть на речку!
— Я бы повёз, — сразу согласился шофёр товарищ Торопыгин. — Да бензину маловато. Вон Олег Сергеевич стоит, наш главный диспетчер, может, он что сделает?
Олег Сергеевич в больших очках был похож на доктора наук. Он внимательно посмотрел на меня, на объёмистые рюкзаки и на терпеливого Пыжа.
— Лайка? — строго спросил главный диспетчер.
— Лайка, — подтвердил я. — Западносибирская.
— Лайка — это серьёзно, — уважительно сказал главный диспетчер. — Давайте попробуем. Надо только заехать к королеве.
Я покосился на шофёра. Но товарищ Торопыгин был невозмутим. Видно, не впервой ему приходилось ехать к этой самой королеве. И я поскорее забрался в машину: к королеве так к королеве. Лишь бы был бензин!
Королева носила красный берет с хвостиком на макушке. Олег Сергеевич просунулся в узкое окошечко, поговорил с ней, и королева бензоколонки отпустила нам тридцать литров бензина. Теперь хоть на край света!
Через два часа мы действительно оказались на краю: старое, поросшее травой шоссе обрывалось высоко над рекой. Внизу в воде торчали сваи разобранного моста. Новый мост и новое шоссе виднелись в полукилометре выше по течению.