И если не случившаяся схватка в кишащем уже не механическими монстрами, а живыми хищниками — акулами, красивейшем тёплом море в тропической зоне южнее экватора, «ограждённом» от основных тихоокеанских просторов Австралией, Новой Гвинеей, Новой Британией и более мелкими островными архипелагами типа Новых Гебрид и Соломоновых просто «заменилась» на иные кровавые битвы, произошедшими немного позже, то слова одного из советников Рузвельта были практически теми же.
Президент США, также, как и Сталин, тщательно изучавший заочно того самого, как-то, после начала войны Германии против СССР выслушал сомнения советника в том, что социальное происхождение и криминальное прошлое руководителя СССР позволят вести с ним диалог на равных. Даже не в смысле партнёрских отношений или внешних приличий, а по образу мышления..
По мысли приближённого Рузвельта, глава СССР Сталин, несмотря на всё своё могущество, просто был не способен подняться в образе своих мыслей и логике поведения до истинной аристократии штата Нью-Йорк, представителем которой (с 300-летней историей, ведущей начало от эмигрантов из Голландии) был сам нынешний Президент США.
Однако, Франклин Делано Рузвельт уже изначально не относился к Сталину категорически негативно, скорее — снисходительно, полагая его будущим реальным партнёром в межгосударственных делах. Тем более, некоторой «идеей фикс», Президента США, как ни странно было стабильное и взаимовыгодное сотрудничество между странами. И уже тогда — как впрочем, и в «другом варианте истории» — осознав, насколько могуч сопротивлявшийся военной машине Гитлера СССР, он видел его вторым полюсом послевоенного устройства мира. С которым вполне можно наладить взаимовыгодное сотрудничество, скреплённое братством по оружию в войне против врага человечества и настоянное на зарождавшихся и (частично раздуваемых усилиями пропаганды обеих стран) взаимных симпатиях населения обеих стран.
За трещавшей колониальной империей Черчилля Рузвельт не видел подобного будущего. Фактически Президент США, в некоторых своих взглядах, был самым настоящим идеалистом. Несмотря на способность осуществлять весьма резкие государственные преобразования и вести дела жёсткой рукой, на него сильно повлияла в данных вопросах супруга Элеонора. Чьи взгляды на права и свободы человека были, при некоем условном взгляде со стороны весьма близки к тем соображениям, которые бесхитростно нёс тому же Сталину пришелец из будущего.
Идеализм Рузвельта и расчёт Сталина, настоянный на шоке и потрясении от знаний о распаде СССР в 1991 были теми слагаемыми, которые вели мир к новой судьбе.
Нельзя, зная будущее (уже случившееся «первый раз»), не измениться самому. И, имея в руках такие возможности, какие были у Сталина, в свою очередь и изменяя то, что было лишь будущим пока «здесь». Чтобы его поменять, на лучшее для всех, нужно было бы окатить знанием об нём единственно того, кто мог помочь Сталину с другой стороны океана.
И, так же, как и Сталин, имел возможности и ресурсы для подобного.
Продолжая же рассказ о том, что высказал в ответ своему советнику Рузвельт, стоит отметить, что его слова были одинаковы в обоих «версиях истории»:
–..Нет, мы именно будем вести себя с ним как с джентльменом, и он должен постепенно перестать быть бандитом..
Разумеется, во всем подобном образе мыслей и самом факте данного обсуждении, сквозил, помимо естественного недоверия к поднявшемуся с дна общества, привычный снобизм по отношению ко всему, связанному с Россией, «утащенный», видимо ещё предками Рузвельта из Европы. Но, Сталин и Рузвельт, в отличие от многих — как в этом времени, так и в будущем, могли хорошо учитывать новые обстоятельства.
Ну и некто Рожков многое приволок..
Рузвельт Ф.Д.
–..Как происходит у вас развёртывание армии из мирного положения в военное?
–..Уверен, что вы, господин Сталин, знаете, что наша сухопутная армия ещё несколько лет назад была весьма малых размеров — меньше двухсот тысяч и получала мало техники. У нас всегда основное внимание уделялось корабельному составу Атлантического и Тихоокеанских флотов, в которые мы традиционно вкладывали большие средства. После капитуляции Франции и катастрофичной, во многих отношениях эвакуации англичан из Дюнкерка мы приняли решение о доведении нашей армии до двух миллионов и экстренном оснащении её всем необходимым. Процесс развёртывания армии ныне идёт с максимально возможной скоростью. Наши заводы работают, выпуская военную технику и амуницию для нас и наших союзников. После подлого нападения японцев, за предупреждение о котором, я искренне ещё раз благодарю СССР, по закону о воинской повинности мы имеем около двадцати миллионов прошедших регистрацию мужчин в возрасте от 18 до 36 лет, из которых годными к службе признано порядка половины. На данный момент мы имеем под ружьём около трёх миллионов, осенью будет четыре. Все они оснащены и проходят интенсивное обучение. В случае военной необходимости их будет и десять.