Каждая кругозорка заключала в себе немного отличавшийся пакет ценностей и эстетических предпочтений, подчас восходивших к предковым личностным формам и резонам поведения, по-прежнему до некоторой степени укорененным в разумах граждан. Закономерности и периодические процессы, ритмы, подобные смене дней и времен года, гармония и сложность, выраженные в звуковой и визуальной форме, а также идеалистически. Новизна ощущений. Реминисценция и предвосхищение. Сплетни, дружба, эмпатия, сочувствие. Тишина и уединение. Континуум простирался между столбовыми крайностями от тривиальных эстетических предпочтений до эмоциональных ассоциаций с краеугольными камнями структур, ответственных за общественную и личную мораль вкупе с идентичностью.'
Ятима впустила проведенный экзоличностью анализ кругозорки в окружение и дополнила его парой ментальных карт, отражавшей состояние наиболее затронутых кругозоркой нейроструктур до и после ознакомления с ней.
Карты напоминали переплетавшиеся рыбацкие сети, на каждой связке, представляя определенный символ, торчала небольшая сфера, размер которой пропорционально соответствовал воздействию кругозорки на сопряженные нейронные пути.
— Смерть удесятеряет умственные потенции? Увольте.
— Это потому, что первоначально ее креативное значение недооценивалось.
Ятима смерила егоё ядовитым взглядом и переключила кар-тоснимки в частный режим. Постояла немного, изучая их. Воздух источал аромат предельной сосредоточенности.
— Шевели мозгами, скоро начало.
— Хочешь сказать, что мне стоит уподобиться Хасиму?
— Хасим не пользуется кругозорками.
— И что, это все для усиления необработанного художественного дара? И больше они ни до чего не додумались?
— Ты… должна решиться.
Егоё экзоличность оценила опасность паразитического заражения как достаточно умеренную, но гарантий не давала. Если кругозорку прогнать несколько килотау подряд, онона сможет в случае чего остановиться.
Ятима вырастила на своей ладони цветок того же размера.
— Почему ты меня втягиваешь в эту чухню?
— А если я тебя не вытяну из Копей, где ты так самозабвенно ишачишь, то кто же тогда? — Иносиро изобразил гештальт-знак неоцененного благородства.
Ятима запустила кругозорку. Немедля егоё внимание привлекли некоторые особенности окружения — тонкая облачная полоска на голубом небосклоне, далекая рощица деревьев, ветер, колышущий траву. Это было все равно что сменить цветовые гештальт-карты: некоторые объекты тут же выделяются на общем фоне, поскольку с новой цветосхемой они изменились сильнее остальных. Впечатление исчезло, но Ятима чувствовала в себе неясные перемены. Равновесие сил в нескончаемой битве символов, ведущейся в егоё разуме, немного сместилось. Обычный фоновый шум, сопровождавший работу сознания, сдвинулся потону.
— Ты в порядке? — в голосе Иносиро звучало неподдельное участие. Ятима испытала редко егоё посещавшее ответное чувство к нему — приятельское. Иносиро всегда приставал к немей, желая поделиться своими находками в неустанных блужданиях по экзистенциальным окраинам пространства Коалиции, и поступал так оттого, что ейму действительно хотелось рассказать емей, какие возможности там возникают.