— Привет, сиротинушка.
Отклик! Наконец-то отклик! Петля обратной связи навигатора вывода зафиксировала его и тут же вышла из состояния скучающей безысходности, в котором дотоле привыкла находиться, без особой надежды рассылая поисковые запросы. Разум новорожденного затопили сигналы, повелевающие, чтоб любая система, способная некстати вмешаться, заткнулась и отошла подальше от бесценной находки.
Как попугай, сирота повторила:
— Привет, сиротинушка.
Гражданин снова улыбнулся.
— Да, привет-привет.
И вернулся к своим приятелям.
— Эй, люди! Привет!
Ничего не случилось.
— Эй! Граждане! Привет! Люди!
Группа граждан игнорировала сироту. Детектор в петле обратной связи наслаждался своим долгожданным рейтингом, и навигаторы сидели тихо. Не так тихо, чтобы вовсе покинуть форум — они предпочли переместиться по нему.
Новорожденное слонялось с места на место, выкрикивая:
— Люди! Ау!
Перемещения эти проходили без учета моментов импульса или инерции, гравитации или трения: из запросов навигатора ввода сирота черпала последние значащие биты и повторяла их, а окружение услужливо интерпретировало их как координаты и угол зрения сироты. Аналогичные биты для навигатора вывода определяли, как и где проявляется в окружении речь сироты, как оформлена ее иконка.
Навигаторы сочли, что обучились уже многому, и рискнули приблизиться так, чтобы граждане могли их слышать без особого труда. Кое-кто отвечал: «Привет, сирота» — и отворачивался. Сирота имитировала их иконки: упрощенные или усложненные, стилизованные под рококо или спартански простые, копировавшие биологические формы или артефакты, очерченные спиралями светоносного дыма или шипящими, как живые, змеями, изукрашенные фрактальными инкрустациями или задрапированные бесструктурными завесами тьмы — и всегда двуногие, восходившие к исходной обезьяньей форме, островку постоянства в хаосе вариаций. Как будто сотня обезумевших монахов одновременно переписывала манускрипты, где вновь и вновь высвечивалась единственная понятная буква: «А».
Мало-помалу цепи классификации входящих данных, развившиеся у новорожденного, наловчились схватывать различия между гражданами на форуме и иконками, виденными в библиотеке. Как и те изображения, каждая иконка с форума была снабжена невизуальным гештальт-тегом, аналогом отличительного запаха у плотчиков, но более локализованного и обогащенного возможностями. Эта форма данных казалась сироте малоосмысленной, но теперь развившиеся позже остальных структуры вышли на уровень, качественно превосходивший простые детекторы новизны и повторяющихся мотивов — и начали реагировать на недостаточное понимание. Новорожденное уловило намек на регулярность — у иконки каждого гражданина был уникальный и неизменный тег — и остановилось, разочарованное. Прежде оно и не задумывалось о том, чтобы эхом выкликать такие теги. Но ничего. Сирота побродила еще немного по форуму, руководствуясь новоявленным инфоорганом, и прибилась к группе из трех граждан. Она решила имитировать одного из них не только обличьем, но и тегом, и попытка эта принесла великолепные результаты.
— Ты это брось, идиот! — сердито воскликнул гражданин.
— Привет! Ay!
— Тебе никто не поверит, если ты возьмешься меня обезьянничать, и меньше всего поверю я. Понятно? Проваливай! — У этого гражданина оказалась металлическая кожа цвета серого олова. Онона включала и выключала егоё тег, соответствовавший эмоциональному подъему. Сирота поступила так же.
— Нет! — Теперь иконка гражданина посылала второй тег, не прекращая, однако, излучать первый. — Видишь? Я вызываю тебя — а ты не в состоянии ответить. Зачем тебе притворяться?
— Привет!
— Вали отсюда, давай-давай.
Но сироте оказалось непросто оторваться от этого места. Здесь новорожденное удостоилось большего к себе внимания, чем где бы то ни было.
— Привет, гражданин!
Лицо иконки обмякло, подтаяло, но слабость, обуявшая гражданина, показалась сироте показной.
— Не знаешь, кто ты? Что ты? Ты не знаешь собственной сигнатуры?
Другой гражданин тихо вставил:
— Это, наверное, новенькая сирота, только-только из матки. Твой самоновейший согражданин, Иносиро. Тебе бы стоило его поприветствовать.
На этом гражданине сирота заметила короткий золотисто-коричневый мех. Новорожденное произнесло:
— Лев.
Попытавшись сымитировать нового участника, сирота вдруг обнаружила, что все трое смеются.
— Теперь оно хочет стать тобой, Габриэль, — сказал третий гражданин.