— Говори, как есть, обещаю сильно не обижаться.
— Понимаешь… Ну, не такой ты человек, чтобы из-за какого-то Ярика мучиться и страдать.
— С чего такие выводы?
Богдан наконец отыскал карандаш, открыл журнал для отчётов по эфирам и начал заполнять сегодняшний день. Кристина молча следила за его действиями. Юноша размашистым почерком сделал запись в колонке, затем резко захлопнул тетрадь и бросил карандаш на стол.
Поднял глаза на напарницу; Кристина заметила, что его губы были плотно сжаты, а на лице блуждали злобные отблески.
От его глаз Кристине стало не по себе; тело бросило в жар. Не в силах сдержать взгляд, она потупилась и тихо произнесла:
— Богдан, скажи, что с тобой происходит?
Юноша встал с кресла, молча подошёл к Кристине и, склонившись над ней, упёрся руками в спинку её кресла, тем самым отрезая все пути к отступлению. Девочка услышала его сбивчивое дыхание и поглубже вжалась в кресло.
Подняла голову и встретилась с его глазами. Обычно серые и безоблачные, сегодня они имели цвет ночного неба после бури, застланного непроглядным туманом. Этот взгляд был красноречивее слов, в зрачках разгоралось дикое пламя, и Кристина поняла, что Богдан глубоко страдает.
— Что случилось? — снова шёпотом спросила она.
Этот тихий робкий голос вернул юноше самообладание, и он выпрямился, отпуская Кристину.
— Скажи, ты серьёзно думаешь, что у вас может что-то получиться?
В другой ситуации девочка обязательно вспылила бы и ответила что-то наподобие: «Какое тебе до этого дело?», но сегодня ей не хотелось ранить его ещё больше, ведь в глубине души она чувствовала свою причастность к лихорадочному блеску в его глазах. И почему она раньше этого не замечала?
Собралась с силами и пробормотала:
— Да. Я думаю, мы хорошо смотримся вместе.
Хотя и сама не до конца в это верила.
Богдан горько усмехнулся, словно прочитав её мысли.
— Ничего у вас не выйдет.
— Почему? — Кристина подняла голову.
— Потому что в ваших отношениях нет гармонии.
— А она что, обязательно должна быть?
— Конечно, — кивнул парень. — Ты когда-нибудь слышала о разновидностях любви древних греков? Каждый тип характеризуется отношением парня и девушки друг к другу. И если эти типы не совпадают — гармонии в паре нет.
— Ну, допустим, — девочка поджала губы. — И какая же у нас с Яриком любовь?
— У него к тебе сторге. Любовь — дружба. Красивая, но скучная и ненадёжная. Что-то вроде взаимоотношений брата и сестры.
— В нормальных семьях брат и сестра обычно очень любят друг друга, — возразила Кристина.
— Да, но любить сестру и любить жену — это разные вещи, согласна?
— Ладно. А у меня к нему что?
— У тебя людус. Любовь — игра. Слабая привязанность — и ничего более серьёзного.
— Предположим, — выдохнула Кристина.
На самом деле, она никогда особо не рассматривала Ярослава как претендента на её сердце. Он был классным парнем, весёлым, добрым, находчивым, к тому же, теперь они работали в одном здании, но что-то большее… Девочка об этом не задумывалась.
Сейчас же, когда Богдан так скептически отнёсся к их дружбе, Кристине стало неприятно. Захотелось побесить его, раззадорить, чтобы отбить желание лезть не в свое дело. С чего он вообще взял, что может подвергать сомнению её слова?
Девочка прищурилась и, сама не ожидая от себя такой смелости, спросила:
— А что насчёт нас? Какая у нас с тобой могла бы получиться любовь?
Богдан ничуть не удивился этому вопросу; казалось, он заранее готовил ответ на него.
— У нас? Скорее всего, мания. Любовь — одержимость. Самая сильная привязанность. Буря чувств и эмоций. Это не для слабаков.
Неожиданно…
— Почему именно этот тип?
— Потому что это любовь — наказание. Сначала кажется, будто ты ничего не чувствуешь к человеку, а потом он цепляет так, что не вырвешься. Без него уже нельзя; он нужен тебе как воздух.
— Бред какой-то! Ничего подобного я к тебе не чувствую, — пробормотала Кристина, сама не понимая, зачем врёт.
Наверное, это были те самые слова, которыми можно описать её отношение к Богдану: сначала безразличие, потом ненависть, а потом… непонятно что. Какой-то коктейль из эмоций, от которого временами становилось не по себе, но не возникало даже мысли о том, чтобы это прекратить.
Неясно, как, чем и почему, но факт остаётся фактом: зацепил.
— Я тоже ничего не чувствую, — равнодушно кинул Богдан, обходя стол и садясь на свое место. — Именно поэтому мы и не встречаемся.
Очередная невольно проскочившая искра попала прямо в грудь. Стало прохладно, но девочка и виду не подала, молча кивнула и снова погрузилась в работу.
"Закройте душу, мне дует…"
22 глава
22 глава
«Это был явно не мой день. Вне всяких сомнений», — подумала Кристина, возвращаясь домой после работы в отвратительном настроении. Заходить в квартиру не хотелось. Села на скамейку возле подъезда и разрыдалась.
Вчера мама в сотый раз пыталась убедить её в необходимости пойти на свадьбу Митяя и поддержать молодожёнов. Причём чем больше она говорила, тем быстрее рос градус ненависти к празднику в общем и к брату в частности.
После долгих доказательств женщина, кажется, смирилась с упертостью дочери и оставила её в покое, но буквально через час в квартиру завалились счастливые Лиза и Митяй, сообщили, что определились с местом проведения торжества, тамадой, и даже смогли утвердить список гостей.
Рассказ сопровождался громкими возгласами и взрывами смеха, которые не смогла бы заглушить ни одна дверь в мире. Готовиться к предстоящему рабочему дню в такой обстановке было невозможно. Кристина выпила двойную дозу обезболивающего в попытках остановить непрекращающийся звон в ушах и легла спать очень злая.
Проснувшись утром после четвёртого звонка будильника, ей хотелось только одного: остаться в постели, забыть обо всех делах и ни с кем не видеться. Но, к сожалению, радиопрограмму никто не отменял, поэтому девочка усилием воли вытащила свое тело из-под одеяла и потащила его на работу.
Утренний эфир, посвящённый классической музыке и медитациям, Кристина ожидаемо провалила. В буквальном смысле стёрла все попытки удариться в радость своим унылым и безэмоциональным голосом.
После передачи Костя в сдержанной форме напомнил ей, что обычно люди включают радио в такие часы для того, чтобы зарядиться позитивными мыслями на весь день. А тут диджей Зайцева… Без настроения и с кучей неразрешимых проблем в голове.
Этот ужас не мог пропустить мимо ушей даже шеф, поэтому зашёл лично прокомментировать его в кабинет № 9.
— Ну, ребята, вы даёте! Совершенно бездарный эфир! — высказывал он, широкими шагами меряя студию. — Кристин, что это было? Такое ощущение, что из тебя все соки выжали!
— Простите, шеф. Настроения нет, — чуть слышно выдохнула девочка.
Сергей Александрович резко остановился посредине комнаты.
— Даже слышать этого не хочу! — сердито выкрикнул он. — Настроения у неё нет! Пойми, Кристина, диджей — он как клоун, должен работать на публику. Никому не интересно слушать заунывные голоса на радио. Исправляйся, иначе уволю!
И вышел. Кристина безразлично пожала плечами.
— Ну и пожалуйста!
Богдан, которому тоже некомфортно было находиться в этой депрессивной обстановке, решил поднять бодрость духа девочки разговорами.
— Ты вчера что-то начинала говорить о Митиной свадьбе, — напомнил он. — Когда празднуете?
— А-а-а, и ты туда же! — взвыла Кристина. — Я уже слышать не могу об этом всём! Достали! Свадьба через неделю. Скорей бы она прошла, чтобы все наконец заткнулись! Я в это время буду лежать под одеялком и молиться, чтобы о моем существовании никто не вспомнил!