Мэгги стала вампиром благодаря Эсми — та обратила умирающую от воспаления легких девочку в одном из переполненных ранеными лазаретов. Но когда новообращенную привели в убежище, Виктория внезапно потребовала прогнать ее и отказалась принимать в «Валькирии». И лишь когда стало ясно, что обращение в вампира наделило Мэгги даром чувствовать ложь, Виктория смирилась и позволила ей остаться. Но Мэгги она по-прежнему не любила и прогоняла её каждый раз, когда видела.
Вот и сейчас глаза Виктории гневно окинули взглядом маленькую рыжую девочку, и вампирша зло бросила ей:
— Иди к себе.
Мэгги послушно исчезла, а Изабелла проговорила:
— Мне нужно кое-что спросить, Виктория.
Но их разговор вдруг прервал высокий красивый светловолосый вампир, который совершенно по-хозяйски вошёл в зал и произнес:
— Виктория, твои валькирии прекрасны, но ты прекраснее их всех.
— Джеймс! — Виктория вихрем метнулась к нему, и незнакомый вампир крепко сжал ее в объятиях.
Вампиров-мужчин здесь никогда раньше не было, и Белла насторожилась. После того, что случилось с ней, она не доверяла мужчинам, особенно таким красивым, как этот Джеймс. Но Виктория с неистовством настоящей страсти покрывала поцелуями его шею, ревниво принюхиваясь, не оставила ли на нём свой запах другая ночная охотница.
— Идём, — прошептал, проведя рукой по пышным волосам вампирши, Джеймс: — Нам о многом нужно поговорить.
Вместе они быстро ушли куда-то, оставив Беллу в глубочайшем недоумении. Виктория никогда не говорила, что у неё есть пара.
И тут Белла увидела, как в зал стремглав вбежала бледная, как смерть, Алиса и бросилась к подруге. Она дрожала всем телом, и взгляд ее был безумен.
— Кто был тот вампир? — спросила она, заикаясь. — Зачем он приходил?
— Это возлюбленный Виктории, Джеймс, — ответила Белла. — Что случилось, Алиса?
— Я видела его, Белла… — проговорила Алиса чужим, хриплым голосом. — Я видела его на плакатах. В форме CC (10). Он — новый фюрер. Вождь армии вампиров. Они захватили Рейхстаг и провозгласили новый, Четвертый Рейх… Они убивали людей. Тысячами. Пили кровь детей и женщин. По всему миру. Я видела Париж, Лондон… Концлагеря для людей, где их держат как скот. Он обратил в рабство все человечество…
— Нет, Алиса, что ты говоришь, — Изабелла встряхнула её, чтобы привести в себя.
— И я видела Викторию, — продолжила Алиса свистящим шепотом. — Она была рядом с ним. На ней тоже была нацистская форма. И она пила кровь маленькой девочки…
— Тихо! — воскликнула Изабелла.
— Что случилось, мои дорогие? — послышался рядом голос Эсми.
Эсми была правой рукой Виктории, но отличалась от неё, как небо и земля. В отличие от воинственной и резкой главной валькирии, Эсми была доброй, нежной и сострадательной, как сестра милосердия. Изабелла любила ее, как мать, хотя внешне они выглядели, как сёстры. Эсми была знакома с Викторией еще тогда, когда обе они были людьми. Но ничего о прошлом не рассказывала, и Белла догадывалась, что прошлое это было безрадостным.
— Ничего, — сказала Белла, поглаживая по спине всё еще дрожащую Алису.
— Ничего? Разве твоя подруга не видела сейчас в будущем что-то ужасное? — вдруг произнесла Эсми, и Алиса вздрогнула.
— Не бойся, Алиса. Я никому не расскажу про твой дар, — пообещала ей Эсми. — Но ты должна мне всё рассказать о своём видении.
— Это было не видение о будущем, а просто ужасная галлюцинация, — воскликнула Белла.
— Ты уверена в этом? — посмотрела на неё Эсми, и глаза её наполнились горечью: — Боюсь, что правда покажется тебе еще ужаснее, чем это видение.
♦♦♦
— Так я и думала, — произнесла Эсми, когда Алиса пересказала ей своё видение. — Там нигде не было указания на точную дату?
— Нет, — покачала головой взволнованная Алиса. — Но на деревьях были зеленые листья, когда они входили в Рейхстаг.
— Значит, весна или лето… У нас совсем не осталось времени… — пробормотала Эсми и вдруг взяла Беллу за руку. — Идём, Изабелла. Пока они не вернулись, я должна тебя кое с кем познакомить.
— Но я не могу покидать убежище без разрешения Виктории, — воскликнула Белла.
— Доверься мне, — мягко попросила её Эсми. — Алиса, не говори никому, что мы ушли. А если Виктория вернётся, отвлеки её как можно дольше.
Алиса кивнула, но в глазах её плескался страх. За неподчинение Виктория жестоко карала своих валькирий. Окруженные врагами, они должны были оставаться незаметными. И к людям могли выходить только те из них, кто в состоянии был сдерживать свой голод. А Белла всё ещё часто срывалась и однажды чуть не загрызла молодого солдата прямо на глазах у проститутки, которую тот вёл к себе в казарму. Тогда Виктория заставила её выпить всю кровь той проститутки, а сама полакомилась солдатом. И Белла с тех пор боялась появляться на улицах. Она не хотела невинных жертв, пусть даже это были продажные женщины, за деньги ложившиеся под оккупантов.
— Не волнуйся. Сейчас ночь. На улицах совсем нет людей, — успокоила её Эсми. — Идем скорее.
Растерянная, Белла последовала за ней к большой железной двери, которая отделяла их убежище от внешнего мира. Этот бункер с разветвленной сетью подземных ходов построил для себя один из местных богачей, который раньше многих осознал, что Третий Рейх долго не простоит, и стал готовиться к нашествию союзников. Но воспользоваться своим бункером он так и не успел: его внезапно арестовало гестапо, и в город он уже не вернулся. «Валькириям» же его детище подошло идеально — в подземных лабиринтах их жертв не мог обнаружить никто.
Вместе они шли по темным разрушенным улицам Вюрцбурга, и как всегда Беллу охватывала безумная ярость при взгляде на то, что осталось от прекрасного цветущего города, когда-то наполненного жизнью и смехом. Война уничтожила и убила всё прекрасное, что было в мире. И город этот был мертв. Мертв, как и она сама.
Откуда-то из тьмы вдруг выбежали двое беспризорников и бросились к ним с Эсми в надежде, что женщины дадут им денег или еды. И Белла тут же почувствовала запах. Чарующий запах крови. Она уже не видела бледных детских лиц с синяками под глазами и маленьких ладошек, протянутых к ней. В ушах у нее раздавалась призывная дробь их сердец. И Белла уже не могла сопротивляться этому зову. Но тут рука Эсми легла ей на плечо, и послышался её строгий голос:
— Идите прочь. Прочь!
Дети заныли вновь, но Эсми что-то швырнула в них, и беспризорники исчезли в подворотне.
— Всё хорошо? — спросила она, и Белла кивнула, хотя всё внутри неё клокотало, и хотелось немедленно бежать за этими попрошайками, догнать их и вонзить зубы им в шеи, всасывая теплую пряную кровь и проклиная себя за это.
— Тогда идем скорее, — Эсми взяла её за руку и повела какими-то подворотнями вглубь пахнущих смертью руин.
На окраине Вюрцбурга чудом уцелело несколько домов. До них не долетели бомбы англичан. И именно в один из них привела Беллу Эсми. Поднявшись по узкой лестнице, они оказались перед ободранной дверью без всяких опознавательных знаков. Эсми трижды постучала по ней, и дверь тут же распахнулась.
— Ты рискуешь, Эсми, — с беспокойством произнес на английском красивый вампир-блондин и поманил их за собой.
— Знаю, — тоже на английском ответила та, запечатлев поцелуй на его губах. — Но у нас слишком мало времени.