Древние египтяне в особенности хорошо отдавали себе отчёт в единстве, недвойственности мира людей и животных. Они, как никто другой, знали, что Вселенский Разум не является прерогативой лишь рода человеческого, но также присущ и животным. Вот почему в изваяниях своих богов они зачастую сочетали человеческие формы с формами диких животных. Так, некоторые божества египетского пантеона имеют человеческое тело, тогда как на плечах у них голова птицы, льва или иного животного. В древнем Китае тоже понимали тесную взаимосвязь человека и животных. Китайская скульптура, изображающая буддийского монаха с головой льва, хорошо это иллюстрирует.
Животные нам нужны: домашние — как друзья и спутники, дикие — для сохранения столь хрупкого баланса нашей экосистемы. Разрушая дикую природу, мы тем самым разрушаем богатство и разнообразие нашей жизни. Как мудро подметил Генри Торо: «В сохранении дикой природы — сохранение мира». Но животные нужны нам и по иным причинам. Они связывают нас с нашими первоистоками, и если нам удастся когда-нибудь наладить межвидовой обмен информацией, совершенно новая сфера знаний откроется нашему взору. «Изучая человечество, мы далеко не всегда концентрируемся лишь на самом человеке», — отмечал Джон Лилли. Животные, как мы знаем, наделены чувствами и психическими силами куда более острыми, чем у нас с вами, и относись мы уважительно к их уникальности, не глядя на них с высока и не порабощая их, сколь много могли бы они сообщить нам о нашей собственной животной природе, о том загадочном мире, в котором все мы обитаем. Атмосфера таинственного величия царства животных была замечательно передана Генри Бестоном в его эссе «Осень, океан и птицы»:
«Нам требуется иная, более мудрая и, пожалуй, более мистическая концепция животного мира... Мы покровительствуем им в их несовершенстве, в их жалком и беспомощном положении по отношению к нам. И здесь мы глубоко заблуждаемся. Ибо негоже судить о животных, имея мерилом человека. В мире, который куда древнее и совершеннее нашего, обитают они, совершенные и утончённые, наделённые столь развитыми органами чувств, которые мы либо безвозвратно утратили, либо не имели вовсе. Они живут в нём, слушаясь голоса, услышать который нам, людям, не дано. Они — не братья нам и, тем паче, не «братья наши меньшие», они — это иные цивилизации, пленённые вместе с нами сетями времени и бытия, наши «сокамерники» в земной круговерти, исполненной красоты и страдания».
Так стоит ли нам продолжать упорствовать в порабощении, угнетении и безжалостном уничтожении наших земных собратьев, делящих с нами судьбу на этой хрупкой планете. Не лишим ли мы себя тем самым драгоценной возможности учиться у них, не усугубим ли мы и без того тяжкое бремя кармы — кармы, которую в один прекрасный день всем нам предстоит искупить в океане крови и слёз. Ибо во что бы мы ни предпочитали верить, чем бы себя ни успокаивали, достоверно одно: закон кармического воздаяния абсолютен, и его никому не обойти.
Часть первая.
Страдания животных, выращенных на убой
Давайте для начала избавимся от иллюзии, что животные, выращенные на убой современными методами на ферме, ведут относительно благополучное существование, все их нужды сполна удовлетворяются, а когда приходит время забоя, то происходит это быстро и безболезненно. Сегодняшняя реальность — прямо противоположна. Теперь, когда животноводство в основном контролируется транснациональными корпорациями и конвейерные технологии превратили фермы прошлого в современные «животноводческие заводы», само отношение к животным как к одушевлённым существам выродилось в отношение к ним как к неким неодушевлённым машинам, перерабатывающим дешёвый комбикорм в дорогостоящее мясо. Эти фермы-заводы меньше всего озабочены положением животных, а пекутся в первую очередь лишь об извлечении максимальной прибыли при минимальных затратах. С таким бессердечным подходом, доминирующим в сегодняшней индустрии животноводства, стоит ли удивляться тем жестокостям, которые животным приходится испытывать на себе в процессе откорма, транспортировки на бойню и непосредственно в процессе забоя. В своей нашумевшей книге «Освобождение животных», Питер Сингер наглядно демонстрирует, что количество животных, подвергающихся жестокому обращению в животноводстве, на порядок превышает любые другие цифры в статистике злоупотреблений. В одних только Соединённых Штатах ежегодно{4} на бойню отправляются, в это трудно поверить, четыре миллиарда (!) особей крупного рогатого скота, овец, свиней, кур, уток и т.д.