В полном молчании Иванна проследовала за ним до преподавательской башни, а на подходе к лестнице обогнала и стала вприпрыжку подниматься несколькими ступеньками выше.
— Что за ерунда, ты что, подол подрезала? — невольно возмутился он, обратив внимание, что юбка, при каждом шаге обтягивающая начавшую привлекать неприятности часть тела, заканчивается выше колен, что формально нарушало Декрет о внешнем облике студента.
— Делать мне больше нечего, просто подвернула у пояса, — она остановилась на середине последнего пролёта и повернулась, давая себя рассмотреть. — Сейчас так носят, — назидательно пояснила она.
Укороченной юбкой дело не ограничилось: полы форменной блузы были связаны узлом на талии, открывая пододетую майку с орлом на груди. Чёртов орёл отчего-то заставлял взгляд задерживаться на нём снова и снова, а оказавшиеся на виду коленки и вовсе вызывали совершенно неприемлемое чувство, не имеющее никакого отношения к возмущению неподобающим видом студентки.
— Похоже, одной только выволочкой за несанкционированную магическую дуэль дело не обойдётся, — сказал Игорь, стараясь стряхнуть иррациональное наваждение. — Ну, и чего встала? Мы ещё не в кабинете, — видя, как удивлённо округляются Иваннины глаза, он властным жестом велел двигаться, предупреждая любые попытки возмущенных комментариев.
Пожав плечами, она развернулась и устремилась вверх по лестнице, остановившись у дверей кабинета в ожидании, чтобы её пропустили внутрь.
— Я не поняла, ты что, серьёзно? — закрыв дверь, она требовательно уставилась на него. — Мне не идёт? — застенчиво поправив манжет блузы, добавила она совсем другим тоном.
Чувствуя себя основательно сбитым с толку, он нервно взлохматил волосы на макушке и с шумом выпустил из лёгких воздух.
— Ты себя нормально чувствуешь? — спросил он, делая шаг ближе и всматриваясь в её лицо.
«Это вот вообще что сейчас было? Попытка кокетничать?» — давно уже он не чувствовал себя настолько растерянным.
— Нормально, — в очередной раз пожала плечами она. — Настроение с утра так себе, но в целом — нормально. Нет, правда, мне не идёт? — вернулась она к скользкой теме. — Ноги вроде не сильно кривые… Ты незаинтересованная объективная сторона и отчасти целевая аудитория, тебе должно быть виднее.
— Тебе не кажется, что ты немного не тому человеку адресуешь этот вопрос? — сварливо ответил он, старательно пытаясь сосредоточиться на деле; в конце концов, не говорить же, что с ногами у неё всё в порядке, а колени и вовсе надёжно затмевают разум. Стоп, что?! — Если бы ты не была моей студенткой и будь я лет на пятнадцать моложе — вот тогда над твоим вопросом я с удовольствием бы подумал. Приведи форму в сообразный вид, пожалуйста. И вернёмся к повестке дня: что вы не поделили с тем бедолагой? — виртуозно, как ему показалось, выкрутился он.
Целевая аудитория, подумать только! Взгляд от орла переместился к открытым ключицам. Форменное безумие. Эта родинка слева… Нет, надо срочно сворачивать разговор и гнать её вон из кабинета. Хотя, что именно чревато большими неприятностями: оставить её здесь или отпустить на все четыре стороны, сказать наверняка невозможно… Самое отвратительное, что она совершенно точно не транслирует, тут другое, и это «другое» вызывает нешуточное беспокойство.
«С чего вдруг ты вообще осознал её не бесполым подростком, а весьма перспективной девушкой? Многообещающей, так сказать… То есть, конечно, лично тебе ни черта не обещающей».
— Какой ты нудный, — к счастью, не замечая его терзаний, всплеснула руками она и безнадёжно вздохнула. — Ничего мы не делили, просто он идиот и выбесил меня тупыми шутками. Наверное, стоило игнорировать, но я на взводе с утра, — нахмурилась она, наконец-то занявшись юбкой. — Ты сам как, нормально? Давно не пересекались… Запас зелья пополнить не нужно? — выпрямившись, сменила тему Иванна; колени наконец-то скрылись из виду, но, увы, легче не стало.
«Дались тебе эти дурацкие колени!» — обругал себя Игорь.
Действительно, от мысли о том, что какие-то несколько месяцев тому назад он неоднократно засыпал сном младенца на этих самых коленях и при этом никакие глупости, подобные сегодняшним, ни разу не приходили на ум, было, мягко говоря, не по себе. Память тут же ехидно выудила из своих тёмных недр воспоминание об их судьбоносной встрече в лаборатории, точнее — о времени, что он провёл на сундуке, прижимая Иванну к себе.