Дигенис Акрит [Византийская эпическая поэма]

Книга шестая

О подвигах бесчисленных[370] шестая эта книга,
Пойдет в ней речь о чудесах Акрита Дигениса,—
Он сам о них рассказывал, беседуя с друзьями.

* * *

Когда бы среди месяцев[371] царя избрать хотели,
5 То май бы сделался царем над месяцами года:
Ведь слаще всех земных красот[372] краса младая мая,
Растений всех живой он глаз и цветников сиянье,
Лужайкам прелесть придает, дарит румянец вешний,
Чудесно навевает страсть, влеченье пробуждает;
10 Способен ясным небесам он землю уподобить,
Цветами роз ее покрыв, нарциссами украсив.
И, вот, когда тот месяц шел, столь сладостный и дивный,
Переселиться я решил со спутницей своею,
С женой прекрасной, дочерью прославленного Дуки.
15 И с ней мы луга одного чудесного достигли,
На том лугу палатку я установил и ложе,
Вокруг растенья посадил, одно другого краше.
Росли в том месте тростники, поднявшись вверх высоко;
Родник прохладный бил ключом посередине луга,
20 Ту местность влагой орошал, на ручейки разбившись;
И птицы всевозможные средь рощи обитали:
Встречался там ручной павлин, и попугай, и лебедь,
И слышно было как поют на ветках попугаи,
По водам плыли лебеди, прогуливались важно,
25 Гуляли, крылья распустив, павлины меж цветами,
И крылья эти красками цветы напоминали[373].
И прочие пернатые, летали, где хотели,
И по деревьям, по ветвям порхали беззаботно.[374]
Но ярче всех была краса той девы благородной[375],
30 Павлинов превзошла она, цветы затмила блеском.
Таков был цвет лица ее, что спорил он с нарциссом
И розой распустившейся казались ее щеки,
И губы розовый бутон напоминали свежий
В ту пору, когда чашечка начнет приоткрываться.
35 А локоны ее вились над самыми бровями,
И излучали свет они, и золотом лучились.
Блаженство несказанное над всем вокруг царило,