Дигенис Акрит [Византийская эпическая поэма]

И вот однажды приказал купальню приготовить
Прекрасную, что выстроил посередине сада;
С друзьями искупался там и было то причиной,
Что на Акрита славного, достойнейшего мужа,
35 Болезнь обрушилась тогда, страшнейший из недугов,
Что опистотоном[498] врачи зовут между собою.
Великую почуяв боль, друзей своих оставил,
Назад домой вернулся он, на ложе распростерся,
Старался боль не показать и скрыть свои страданья,
40 Чтоб девушке достойнейшей не опечалить душу.
Но вот, когда еще страшней, еще невыносимей
Терзанья сделались его, то догадалась дева
И, вздох глубокий испустив, сказала: «Господин мой,
Поведай мне, какая боль несет тебе страданья?
45 Не скажешь разве, что тебя, любимейший, тревожит?
Лишь мучаешь меня сильней, когда молчишь о горе,
И разрываешь сердце мне, недуг скрывая тяжкий».
А он, все больше стонами любимую тревожа,
Ответил ей, не захотев ее страданий видеть:
50 «Душа моя! Ничто меня не мучает на свете,
Да только боль в костях своих я вынести не в силах,
И в пояснице больно мне, в спине мне больно, в почках,
И сочлененья все полны невыносимой болью.
Так пусть же врач какой-нибудь придет скорей из войска»[499].
55 И вот назавтра врач один пришел и, пульс пощупав,
По лихорадке увидал, что наступила слабость
И что недугом сломлены все жизненные силы.
Заплакал горько врач тогда, удерживая стоны,
И понял дивный наш герой, что близится кончина.
60 Ни слова не сказал врачу, лишь повелел, чтоб вышел;
А девушка тем временем в покоях находилась,
И тут же он призвал ее, пришла она поспешно.
Все силы Дигенис собрал и, глубоко вздыхая,
Промолвил так: «О горькое с любимой расставанье!
65 О счастье и утехи все, что знал я в этом мире!
Напротив сядь, чтоб утолить свои взор хоть напоследок —
Ведь больше не увидишь ты того, кто любит страстно —
И расскажу тебе о нас я с самого начала:
Ты помнишь ли[500], душа моя, свет глаз моих чудесный,
70 Как некогда один тебя похитить я решился,
Не струсив пред отцом твоим, несчетными бойцами?
Когда же небывалое то войско попыталось
Нас разлучить, любимая, в долине незнакомой[501],
То всех убил, кто отступить добром не согласился,
75 И, угодить тебе стремясь, твоих обоих братьев
Так ловко сбросил с лошадей, что никого не ранил.
А помнишь, как один тебя я взять решил с собою,
Готовый твоему отцу приданое оставить?
То было[502] из любви к тебе безмерной, дорогая,
80 И совершил я это все, стремясь владеть тобою.
Припоминаешь ли, душа,— вблизи Влаттоливади[503]
У родника дракон тебя увидел беззащитной?
Бесстыдно соблазнить тебя страшилище пыталось,
И закричала громко ты, зовя меня на помощь.
85 Услышал я, к источнику помчался как на крыльях,
И страшного чудовища ничуть не испугавшись,
Отсек все головы его, что пламя извергали,—
На -это я отважился, любви к тебе исполнен,
И лучше умер бы, чем вздох из уст твоих услышал.
90 А помнишь встречу ты со львом на этой же лужайке,—
Как я заснул, мой ясный свет, а хищник кровожадный
Напал, чтоб растерзать тебя, и ты кричала в страхе?
Как, услыхав, на зверя я напал без промедленья,
Убил его и от когтей тебя избавил львиных,
95 Как ты, любимая, тогда от страха трепетала?
Когда ж развлечь тебя хотел игрою на кифаре,
То пенье сладкое твое дошло до апелатов
Иоаннакиса, и те приблизились бесстыдно.
Грозить они осмелились— разлукой нам грозили;
100 И знаешь ты, душа моя, не ведал я покоя,
Пока врагов до одного не истребил нещадно.
А совершил я подвиг тот, любви твоей желая,
Весь мир бы отдал за нее и жизнь бы отдал сразу.
Ты помнишь ли, душа моя, великих апелатов,—
105 То были Филопапп-старик, Киннам, Иоаннакпс,
Известные отвагою, прославленные всюду,—
Как безоружным у реки нашли меня и сразу
Втроем напали на меня, на лошадях, с оружьем?
Грозили смертью мне враги, все силы прилагали,
110 Когда увидели тебя,— пришла ты мне на помощь
И крикнула любимому, приободрила громко:
«Смелее будь, мой дорогой, чтоб нас не разлучили!»
Обрел я силу новую и одержал победу,
Сломила мощь моя врагов, сразила их дубинка,
115 Но жизнь я всем им- даровал, покорностью смущенный,—
И это тоже совершил из-за любви избытка,
О самая любимая, владеть тобой желая.
С коня я сбросил Максимо, бойцы ее погибли,
А после, из-за слов твоих, назад вернулся быстро
120 И тайно Максимо убил,— не знала ты об этом.
И много подвигов других, любви к тебе исполнен,

498

...опистотоном... Όπισ#ότονος, буквально «напряжение назад», в совр. медицине — судорожное сокращение мышц — разгибателей спины, шеи и головы; при этом позвоночник лежащего приподнимается и выгибается дугой. Явления эти наблюдают при менингитах, столбняке, опухолях мозжечка. В древности «опистотоном» назывались болезни, сопровождавшиеся указанными .симптомами (ср. Платон, Тимей 84 е).

499

...врач... из. войска... Упоминание о войсковых врачах содержится только в ГФ и связано, возможно, со временем Алексея I Комнина (1081—1118), при котором институт этот получил более широкое распространение. (Ср. V. Grumel. La profession medicale a Byzance a Pepoque des Gomnenes. «Revue des Etudes Byzantines», VII, 1949, p. 42). Β Τ 3148 сл. и А 4387 сл. врач приходит к Дигенису на третий день — тоже аналогия с биографией Александра (П л ут а ρ х. Александр, LXXVI), но о войске ничего не говорится.

500

...Ты помнишь ли... С такою же речью обращается умирающий герой к жене в Τ 3167 сл. и Л 4421 сл. В Э 1709 сл. его предсмертные слова обращены к слугам-воинам (άγουροι). Ср. «Ахиллеида», 1605 сл.

501

...в долине незнакомой... Ср. выше, IV, 621.

502

То было... На соответствующем стихе (3182) обрывается Т.

503

О Влаттоливади см. прим. к V, 165.