A1 дошла до нас в рукописи на 107 листах, датированной 1632 г. и сохранившей имя переписчика — Мелетия В ласта. Листы 1, 24, 52, 53, 101 утрачены. Это единственная известная нам прозаическая обработка «Дигениса Акрита». Версия содержит 10 книг, каждой из них предшествует краткое изложение содержания в 5—6 строк. Композиционно Αι полностью совпадает с А; встречаются буквальные повторения отдельных выражений и даже целых стихов. Вместе с тем нельзя утверждать, что А1 просто пересказывает А; трудно даже сказать, восходят ли эти версии к одной и той же редакции. В отличие от А, А1 следует в отдельных местах Г, «9, ГФ; описание болезни жены эмира Аплорравда вообще содержит детали, не встречающиеся в других версиях. Таким образом, прототип Α1, по-видимому, несколько отличался от А. Язык А1 представляет собой смесь народных и литературных форм, с явным преобладанием разговорного элемента. Здесь отразились некоторые черты хиосского диалекта.
Эскуриальская версия сохранилась в рукописи, содержащей на 228 листах различные произведения светского и религиозного содержания. «Дигенис Акрит» занимает здесь л. 139—185 об. и 198—201. Рукопись датируется XVI в. По-видимому, она была задумана как иллюстрированная: на листах, занятых «Дигенисом Акритом», насчитывается в общей сложности 34 пустых места, размером в 6—9 строк каждое,— можно вспомнить здесь свидетельство К. Дапонтиса (см. выше, стр. 164). Версия эта не разделена на книги и содержит 1867 стихов. Начало поэмы утрачено, и текст начинается с поисков братьями своей сестры, похищенной эмиром. Изложение событий в целом соответствует ГФ, А, Т и ведется лишь более лаконично. Здесь имеются эпизоды первой встречи Дигениса с апелатами и битвы его с Судалисом, отсутствующие в ГФ. С другой стороны, нет сцены посещения Дигениса императором и истории с дочерью Аплорравда, известных по остальным версиям, и некоторых других эпизодов. Так же как и в ГФ, здесь отсутствует рассказ Дигениса об Анкиле, сообщение о награде, пожалованной герою императором Никифором (ср. А, Т). Зато в отличие от остальных версий Э упоминает о мосте и гробнице, построенных Дигенисом. Э заканчивается сценой смерти Дигениса и его жены, описание плача по ним и похорон отсутствует. К сожалению, на основании этого текста мы не можем составить себе достаточно точное представление о его прототипе, ибо Э дошла до нас в крайне неудовлетворительном состоянии; рукопись изобилует лакунами, за счет которых можно отнести пропуск в Э отдельных эпизодов поэмы. Нередко встречаются бессмысленные стихи, отдельные слова зачастую предстают в совершенно искаженном виде, а многие строки требуют перестановки. Текст Э очень относительно можно назвать стихотворным,— нарушения ритма встречаются на каждом шагу, причем с уверенностью восстановить ритмический рисунок оригинала зачастую нет никакой возможности. Тем не менее Э вызвала значительный интерес среди исследователей. Причина этому — ее язык и стиль: среди известных текстов «Дигениса Акрита» она больше всех наделена чертами фольклорной поэзии, язык ее — народный, с характерными чертами критского диалекта XV—XVI вв. Отдельные отрывки Э обнаруживают явное сходство с народными песнями. Это натолкнуло К. Крумбахера на мысль о том, что первоначальная редакция «Дигениса Акрита» была составлена на народном языке и Э ближе всех других версий стоит к этой редакции[553] (ср. выше, стр. 159). Такая высокая оценка Э отнюдь не встретила общей поддержки. Уже Д. Хесселинг указал на ряд мест Э, представляющих собой искажение текста, представленного другими версиями, и предположил, что Э является более поздней обработкой памятника, испытавшей воздействие народной поэзии[554]. Следует отметить, что и Э содержит явные следы ученого текста,— здесь мы также находим античные и библейские реминисценции, дидактические отступления. Как уже говорилось, состояние ее заставляет предполагать, что Э воспроизводит устную традицию памятника, а это требует осторожного подхода к проблеме соотношения Э с первоначальной редакцией поэмы. В то же время сопоставление Э с другими версиями показывает, что в ряде мест она вместе с ГФ отражает более старую традицию поэмы нежели А и Τ[555]. Отдельные исторические реминисценции, в частности, вероятное упоминание Никеи (την Ικέαν) делают возможной датировку прототипа Э XIII в. Возможно, что такой текст, как 3, мог в свою очередь оказывать влияние на народную поэзию.
553
К. Krumbacher. Eine neue Handschrift des Digenis Akritas. Silzungsberichte der Philos.-philolog. und der hist. Klasse der Konigl. Bayer. Akademie der Wissenschaften.J 1904, H. 2, S. 340 f.
554
D. C. Η e s s e 1 i n g. Le roman de Digenis Akritas d'apres le manuscrit do Madrid. Λαογραφία, III, 1912, p. 541 sq,