– Интересно, каково это – быть навсегда изгнанным из собственной страны, где ты вырос и стал настоящим идолом, к которому приезжали на поклон буддисты со всего мира? – спросил я Ламу, когда мы остановились на одной из редких придорожных заправок.
– Даже не представляю, – честно ответил Боря. – Самое интересное, что внуки тех людей, кто пешком преодолевал сотни и даже тысячи километров ради аудиенции Далай-ламы в Потале, теперь радостно празднуют избавление от ламского ига. При этом и те, и другие считают себя настоящими буддистами…
Я кивнул, глядя на Виталия, который стоял чуть в стороне от нас с телефоном в руках – снимал окружающие холмы и взгорья. Проследив, куда я смотрю, Боря сказал:
– Слушай, надо с ним что-то делать.
– С Виталием? А что не так? – удивился я.
– Да с ним ехать вместе невозможно просто. Он то отстает, то начинает судорожно догонять, то виляет из стороны в сторону, пугает всех в колонне. Ко мне уже и Дима, и Боря подходили, жаловались. В общем, ездок-одиночка типичный, а у нас команда не маленькая, нужно что-то думать.
– Ну да, согласен…
Виталий сделал снимок и, удовлетворенно хмыкнув, побрел к своему байку.
– А если предложить ему в конец колонны встать, прямо передо мной? – спросил я, покосившись в сторону Ламы. – Учитывая, что я и так постоянно останавливаюсь, чтобы сделать фото, мне он не сильно помешает.
– Ну, давай попробуем. Потому что все равно надо что-то делать, иначе получится, как с Пашей, если не хуже, – сказал Боря.
– Сплюнь, – хмыкнул я.
– Каждый день плюю, не поверишь, – рассмеялся Лама.
Подмигнув мне, он первым пошел к Виталию, который, стоя рядом с мотоциклом, листал фотографии на телефоне. Я, помедлив, отправился следом за другом.
– Слушай, Виталий… – начал Боря. – Я тут заметил, что тебе не очень удобно в колонне двигаться…
– Ну, есть такое дело, да, – нехотя признал Виталий.
Он спрятал мобильник в карман и повернулся к нам.
– Мы с Максом хотели предложить, чтобы ты перед ним ехал, – продолжил Боря.
– Я все равно в своем темпе еду, отстаю часто, потом догоняю, как и ты, так что, если будем катить друг за другом, никому не помешаем, – добавил я.
– Ну, давай попробуем, – кивнул Виталий. – Я не против.
После нашей нехитрой рокировки сразу же наступил дзен. Колонна ехала впереди, как единый организм, а мы с Виталием замыкали, отставая и нагоняя других, никак им не мешая.
Когда около полудня мы остановились в очередном поселке, чтобы передохнуть и пообедать, Виталий сам подошел ко мне и поблагодарил:
– Спасибо! Так действительно проще и комфортней.
– Отлично. Знал, что ты оценишь. Хочешь, давай вместе останавливаться и снимать. Только делать надо все быстро, а то колонна нас будет постоянно терять и ждать.
– Ну, посмотрим, – туманно сказал Виталий: видно было, что он пока не очень хорошо представляет себе фотоохоту.
Мы пошли в кафе следом за остальными. Лама, обернувшись, поймал мой взгляд и украдкой показал мне большой палец. Я в ответ только улыбнулся: мелочь, а приятно.
Справившись с обедом раньше других, я отправился на поиски дихрои… и в одной из придорожных лавок неожиданно для себя нашел табак: зашел внутрь, задал уже привычный вопрос, дождался ответа (увы, снова отрицательного) и вдруг наткнулся взглядом на надпись, прекрасно мне знакомую. Она была сделана на латинице, вероятно, как раз для туристов вроде меня, которые знают на китайском пять-десять фраз.
Разве мог я пройти мимо табака, продающегося в предгорьях Гималаев?..
Возвращаясь на стоянку, я первым делом похвастался «добычей» Ламе.
– Надо же, – хмыкнул он, рассматривая связку табачных листов. – И сколько стоит?
– Да ерунда, несколько баксов, – ответил я.
Лама хотел спросить что-то еще, но тут его окликнул Паша:
– Боря!
– Что? – нехотя отозвался Лама.
– Олег говорит, ты просил его не давать мне новый мот, – сказал Паша, подходя к нам. – Почему?
Я бросил взгляд на джип: Джимми сидел рядом с водителем, Олег – сзади, опустив голову, – то ли дремал, то ли копошился в мобильнике.
– Потому что у них остался только GS1200, – глядя на Павла исподлобья, ответил Лама, – а он для тебя, думаю, слишком тяжелый.
– Давай я как-нибудь сам разберусь, какой мот для меня тяжелый, а какой не очень? – огрызнулся Паша.
Поняв, что все может обернуться совершенно ненужной ссорой, я предложил:
– Если хочешь, я могу на 1200-м поехать, а тебе свою восьмисотку отдать.
– В каком смысле – отдать? Зачем? – нахмурился Паша. – Я и на 1200-м нормально покатаю.